Упал, отдался!

Можно спать теперь сутками, и никто ничего не скажет. Ну, разве что мама может предъявить, что у меня наступит атрофия мышц или что-то около того.

Ещё раз взглянула на часы и, поняв, что торопиться некуда, завалилась обратно под одеяло. Глубоко вдохнула. Запаха барбариски на подушке не осталось. А это уже хорошая новость в начале нового дня новой жизни.

В честь этого можно хорошенько поспать.

Едва успела провалиться в сон, как до уха донесся щелчок дверной ручки.

– Мам, – шёпот сына.

– Что? – резко подняла голову и сфокусировала взгляд на его лице. – Ты чего не спишь? Суббота же. Плохо себя чувствуешь?

– Я всю неделю спал, пока болел. Надоело, – вошёл он в комнату и встал у постели, как-то странно на меня поглядывая. – Завтракать идём? Бабушка зовёт.

– А можно я посплю? – прохныкала я притворно и подтянула одеяло к подбородку.

– А можно я на тренировку сегодня пойду?

– На тренировку? – распахнула глаза, села в постели и в упор посмотрела на сына. – Ты уверен? Ты же только-только выздоровел. Может, с понедельника начнешь?

– Мам, – выдохнул он устало и плечи его поникли. – Мне надоело дома сидеть. Я уже не болею. И тренер вчера звонил, спрашивал, приду ли я сегодня. Через две недели игра, ты же знаешь.

– Знаю, – согласно кивнула. – А ещё я знаю, с какой температурой ты лежал несколько дней подряд, какой кашель рвал тебе легкие и какие огромные пузыри надувались из твоих соплей.

– Ну, мама! – контраргумент в исполнении сына оказался неубедительным.

– А, ну, иди сюда, – поманила его рукой. – Дай-ка, температуру проверю.

– Да, нормально всё у меня, – нахохлился сын.

– Саша.

– Да, блин! – закатил он глаза, но, всё-таки, наклонился, чтобы подставить мне лоб.

Приложила ладонь к нему, затем прислонилась губами, ощупала щеки и поняла, что прицепиться не к чему – пациент здоров.

– Ладно, – нарочито строго произнесла я. – Можешь сегодня пойти на тренировку. НО! Лёд не лизать и мороженное после катка не есть. Ещё раз снимешь шапку, катаясь с горки, и я куплю тебе меховую с завязками под подбородком. Розовую. Понял?

– Понял, – просветлело его лицо, пока он с деланой брезгливостью стирал со лба мой поцелуй.

Ох, уж эти независимые десятилетки. Всё-то они лучше всех знают.

– Тогда, я сейчас умоюсь и отвезу тебя во дворец.

– За мной скоро Ярик со своей мамой заедут. Я уже всё решил, можешь не волноваться, – уголки его губ дрогнули в легкой немного самоуверенной улыбке.

– Решала какой, – спародировала его мимику и сделал резкий выпад вперед, чтобы мягко ткнуть в ребра. – Молодец.

– Завтракать-то идёшь? – подпрыгнул сын на месте и, хватаясь за ребра, рассмеялся.

– Не хочу, – выдохнула я решительно и обратно забралась под одеяло.

– Бабушка там блины напекла.

– Всё-равно не хочу. Я пить хочу, а не есть.

– А я только что чайник вскипятил, – Саша продолжал будто бы ненавязчиво уговаривать меня.

– А кофе еще осталось? – приоткрыла я один глаз, понимая, что желание пить никуда не делось.

– Бабушка новую пачку только что достала.

– Ладно, – сдалась я. – Умеешь ты уговаривать, – вытянула руки из-под одеяла в сторону сына. – Выкорчевывай мать. Только не пукни.

– Не смешно, – фыркнул он, старательно пряча улыбку. – Учитывая, что ты тяжелая – очень сильно не смешно.

– Ах, ты! – возмущенно выпучила глаза. – Сейчас я тебе…!

Едва угроза успела прозвучать, как от сына в моей комнате остался только сквозняк из распахнутой двери.

Выбралась из постели, накинула на плечи вязаный кардиган, доходящий до колена и, укутавшись в него, вышла из комнаты в сторону кухни, из которой доносился запах маминых фирменных блинчиков и кофе.

– О, Вика! – встретила меня мама, заливающая тесто в сковородку. – Доброе утро! Выспалась? Какие планы? В магазин сходим? Не думала, куда устраиваться будешь?

– Тпрррр, мама, – выставила ладонь, желая остановить этот локомотив вопросов. – Я только что проснулась. Можно я хотя бы водички попью?

– А кто тебе запрещает-то?! Пей, – развела она руками и голыми пальцами, без какой-либо лопаточки или хотя бы вилки, перевернула блин на сковородке.

Поморщилась. Я думала, что когда стану взрослой, смогу делать так же, но до сих пор на всякий случай отскакиваю от сковородку, когда закидываю в нее картошку.

– Спасибо, – выдавила я сухо и налила себе стакан холодной воды из-под крана.

– Красивый букет, – изрекла мама. – Кто подарил? А пахнет как… ммм…

Непонимающе повернулась в ее сторону и поперхнулась водой, увидев, как мама уткнулась носом в букет, в котором еще несколько часов назад были спрятаны трусы одного нарцисса.

– Не надо его нюхать, мам, – отставила стакан в сторону и резко вырвала из ее рук букет, сразу отправив его в мусорный пакет. Саша замер с блином на полпути до рта, мама ошарашенно выучила глаза. – Подгорает, – указала я на блин в сковородке.

– Что не так с этим букетом? – спросила мама аккуратно и сняла блин со сковороды, заменив его новым слоем теста. – Он от кого-то ненадежного?

– Ни то слово, – согласно кивнула я и снова прихватила стакан, осушив его в несколько глотков. – Не заморачивайся. Просто веник.