Читаем Утешительная партия игры в петанк полностью

Утешительная партия игры в петанк

Дом такой большой, здесь так много зверей, укромных местечек, всяких сарайчиков... Да и времени у меня хоть отбавляй... Я обратилась в социальные службы, чтобы стать опекуншей. Я намеревалась принимать детей на каникулы. Сделать для них классный летний лагерь, подарить им отдых, прекрасные воспоминания... Ну, в общем... никакой особой программы у меня не было, но мне казалось, что здешняя жизнь сама к этому располагает... Что всем нам здорово досталось, и надо поддерживать друг друга и потом... Что я могу еще на что-то сгодиться... несмотря ни на что... Я поговорила об этом со своими, и они ответили что-то вроде: Но... тогда нам придется и игрушками с ними делиться?

Вот оказывается, что их больше всего волновало...

А я открыла для себя новый мир. Пошла в Отдел защиты материнства и детства, прилежно заполнила все графы анкеты. Гражданское состояние, доходы, мотивация... Залезала в Harrap's[230], чтобы не наделать орфографических ошибок, приложила фотографии дома. Уже думала, про меня забыли, но через несколько недель мне позвонила сотрудница социальной службы, она хотела приехать и лично во всем удостовериться, чтобы решить мое дело.

Кейт, смеясь, провела рукой по лбу.

— Помню, накануне мы перемыли во дворе всех наших собак! Воняли они, надо признаться, ужасно! Я заплела девочкам косички... И сама постаралась, нарядилась добропорядочной дамой... Одним словом, мы были бе-зу-пре-чны!

Сотрудница социальной службы оказалась молодой улыбчивой девушкой, а вот ее напарница, медицинский работник, Уф... была не так приветлива... Для начала я предложила им прогуляться по поместью, и мы пошли все вместе: с Сэмом, девочками, местной детворой, которая постоянно у нас ошивается, собаками, ламой... нет, ламы тогда еще не было... ну... одним словом, вы представляете себе кортеж...

Шарль прекрасно все представлял.

— Как же мы гордились собой! Ведь наш дом был самым прекрасным в мире, не так ли? Только медсестра портила нам настроение, то и дело обнаруживая что-нибудь опасное. А река? Это не опасно? А рвы? А инструменты?

А колодец? А отрава для крыс в конюшне? А... эта огромная собака?

Мне так и хотелось ей ответить: А ваша глупость? Не слишком ли много вреда она уже принесла?

Но я вела fair play[231]. Послушайте, но мои-то дети пока вроде живы—здоровы, — пошутила я.

А потом я пригласила их в свою чудесную гостиную... Вы ее еще не видели, но она роскошна. Я называю ее своей Блумсбери... Правда, стены и камин расписывали не Ванесса Белл и Дункан Грант, а моя красавица Алис... Но в остальном, чем не Чарльстон[232]: вся заставлена, множество вещей, безделушек, картин... В то время она выглядела более прилично. Мебель Пьера и Эллен имела еще вполне достойный вид, и собакам не разрешалось залезать на диваны, обитые ситцем...

Я выступила по полной программе: серебряный чайник, вышитые салфетки, scones, cream and jam[233]. Девочки были на подхвате, а я, садясь за стол, подбирала юбку. Сама королева была бы... delighted[234]...

С сотрудницей соц.служб мы быстро нашли общий язык. Она весьма толково расспрашивала меня... о моих взглядах на жизнь, о воспитании детей... Способна ли я идти на компромисс, сумею ли справиться с проблемными детьми, насколько я терпелива, легко ли меня вывести из себя... Хотя на тот момент, как я вам говорила, я чувствовала себя полным ничтожеством, и это ощущение с тех пор так и не покинуло меня, но в этих вопросах я была неуязвима. Мне казалось, я доказала это... И этот дом, открытый всем ветрам, и крики детей во дворе — все это говорило за меня...

Но та, вторая, нас не слушала. Она с ужасом рассматривала электропровода, розетки, ускользнувшую от моего внимания обглоданную кость, разбитое стекло, следы влажности на стенах...

Мы спокойно разговаривали, как вдруг она взвизгнула: какая-то мышка прибежала посмотреть, не появились ли крошки под столиком.

Holy Shit.[235]

О, не волнуйтесь, она ручная, — успокаивала я ее, — член семьи, понимаете? Дети каждое утро угощают ее корнфлексом...

Это была чистая правда, но я прекрасно видела, что она мне не верит...

Они уехали, когда уже начинало темнеть, и я молила небеса, чтобы мост не обрушился под их машиной. Я забыла предупредить их, чтобы они остановились на той стороне...

Шарль улыбался. Он чувствовал себя в первом ряду, а пьеса была превосходной.

— Мне отказали. Уже не помню, что они мне там наговорили, но, в общем, электропроводка, мол, не соответствует нормам. Ладно... Сначала я страшно обиделась, ну а потом, забыла про это... Я хотела детей? Что ж, достаточно просто выглянуть в окно! Они повсюду...

— Как раз об этом мне говорила жена Алексиса, — заметил Шарль.

— О чем?

— Что вы, словно Гамельнский флейтист... Увели всех детей из деревни...

— Может, чтобы утопить их? — сказала она раздраженно[236].

— ...

— Пфф... Еще одна дура... Как только ваш друг с ней уживается?

— Я говорил вам, он мне уже не друг.

— Это ваша история, да?

— Да.

— Вы ради него приехали?

— Нет... ради себя...

—...