В одну реку

- Да. - согласился Миджен, читая протокол, - И это прекрасно.

Люциус отвернулся, не желая видеть понимающий и радостный взгляд. Мальчишка был рад за него. Как унизительно! Его светлость цел и практически невредим! Какое счастье! А они уж было подумали… Что думали все окружающие, включая целителя и охрану, было ясно без слов, и Люциус от унижения едва не высказал Миджену все, что думает об этом «счастье», но сдержался: все-таки, если бы не этот заботливый аврор, он бы сейчас развлекал толпу изголодавшихся шакалов. Стоили вытерпеть унизительное сочувствие хотя бы из благодарности.

- Если это все, - проговорил он, - могу я остаться один?

- К сожалению, это только начало, ваша светлость. - развел руками Миджен.

- Я плохо себя чувствую.

Целитель достал из чемоданчика зелье.

- Укрепляющее. К сожалению, всё обезболивающее пришлось отдать той женщине, Мегги Уолш, кажется. Она недавно родила и очень плоха. Но у меня есть вот это.

Целитель достал плоский стеклянный флакон и пояснил:

- Это нужно растворить в воде и погрузиться на полчаса. Действует, как легкое обезболивающее, на несколько часов должно хватить. Здесь есть ванна, или что-нибудь подобное?

- Есть. В комнатах коменданта.

Оба с тревогой посмотрели на согнувшегося от смеха лорда Малфоя.

- Успокоительного?

- Благодарю, не стоит.

Рихтер находился под домашним арестом и сидел под охраной у себя к квартирке, состоящей из двух маленьких комнаток, кухни и ванной. Когда Люциус в сопровождении аврора, целителя и охранника вошел в комнату, Рихтер сделал попытку подняться, но был удержан и усажен обратно. Люциус снова нехорошо себя чувствовал, его тошнило и кружилась голова, но на оскорбительную и победную улыбку сил вполне хватило. Заметив, как судорожно сжались кулаки коменданта, Люциус улыбнулся еще довольнее. Запомни меня таким, мразь.

Люциусу даже удалось остаться в ванной одному: целителя он просто попросил удалиться, охранника едва сумел выгнать Миджен, а вот самого Миджена удалось убедить только, расписав, как среагирует ревнивый Меррит, узнав, что его напарник купал своего подопечного в ванной. Миджен изменился в лице, торопливо переспросил, уверен ли Люциус, получил утвердительный ответ и выскочил за дверь, словно его возлюбленный был уже на подходе. Малфой тихо засмеялся и забыл обо всех: ванна была наполнена горячей водой, и этому соблазну сиятельный лорд был не в состоянии противиться.

От воды царапины защипало, Люциус зашипел, поминая Мерлина неуважительно и грубо, и в дверь тут же постучали:

- Ваша светлость, все в порядке?

- Да, аврор, в полном.

На полочке стояли флакончики с шампунем и мылом, и Люциус, позволив себе немного поблаженствовать, принялся за дело. Мыло противно и резко пахло клубникой, шампунь плохо пенился, но Люциус был почти счастлив. Вымывшись, он выпустил воду, ополоснул ванну и, снова набрав воды, вылил в нее зелье, оставленное целителем. Полчаса. Часов у него не было, но обычно, чувство времени не подводило. Люциус позволил себе расслабиться, погрузившись в теплую, пахнущую травами воду и закрыв глаза. Боль постепенно становилась глуше, там, где царапины и раны горели от воды, осталось только легкое покалывание, ребра утихли, и, если не шевелиться и не открывать глаз, вполне можно было убедить себя, что ничего не случилось и он по-прежнему в Малфой-Меноре. Но в дверь деликатно постучали.

- Одну минуту, господа, я уже выхожу.

Люциус поднялся и с сожалением выбрался из ванны. Для него оставили несколько чистых полотенец. В самое большое он завернулся, недоумевая, куда и зачем Миджен утащил его мантию, другим обмотал волосы, и, вздохнув и выпрямившись, вышел из ванной. Античный бог, ваша светлость. В простыне и босиком. Прелестно.

Рихтер так и сидел в кресле, и, поймав на себе его жадный взгляд, Люциус чуть встряхнул головой. Полотенце слетело, влажные волосы рассыпались по открытым плечам. Получай, мразь. Любуйся. Кажется, то, что плечи основательно расцарапаны, не портило впечатления: все, кто находился в комнате, уставились на лорда восхищенно, а некоторые и мечтательно. На свой же собственный взгляд, то, что сейчас отражалось в зеркале, напоминало Люциусу жертву, чудом сбежавшую с вечеринки вампиров.

- Господа, - прервал молчание лорд, - никто не знает, где моя мантия?

Меррит вытащил из рук замершего напарника одежду, подошел вплотную и, оказавшись спиной к зрителям, негромко сказал:

- Извольте прекратить, ваша светлость. Сегодня и так у всех присутствующих будет тяжелая ночь.

- Почему? - «удивился» Люциус.

- Слишком много впечатлений. Увиденного вполне достаточно.

- Ревнуете, аврор? - улыбнулся Люциус.

- Такими темпами нам придется переселиться в вашу камеру, чтобы вовремя успевать на помощь. Порезвились, и будет. Поберегите наши нервы: извольте все же одеться.