В заповедной глуши

   - Они не вернутся, - устало ответил Валька. - Ясно же, что они не вернутся, и хватит уже этих детских игрушек... Я хочу... вы понимаете,чего я хочу. А к вам, если вы позволи-те, я буду приезжать отдыхать.

214.

   - Ну что ж... - Михал Святославич несколько раз стукнул кулаком по опорному столбу. - Что ж, мне нечего возразить... Когда тебе исполнится шестнадцать, поедешь на юг. Думаю, что тебе найдут полевую работу. Или если хочешь - можешь стать инструкто-ром. У тебя получится.

   - Нет, инструктором я не хочу... - медленно ответил Валька. - Спасибо, дядя Михал.

   - Не за что, - покачал головой лесник. - Хорошо уже то, что ты не сбежал... И ещё. Подумай. Крепко подумай, Валентин. Может быть, ты хочешь отомстить - и погиб-нуть?

   - Даже если и так? - с прежней бесконечной усталостью отозвался Валька. - Мне пят-надцать, а кажется, что я прожил сто лет.Сто невероятно тяжёлых лет,дядя Михал...

   - И я об этом же, - ответил Михал Святославич. - Кажется, но ты их не прожил. По-этому подумай. Я не о твоём решении. Я о том, что ты собираешься делать там.

34.

   Валька сидел на крыше.

   Было тепло и дул лёгкий ветерок, приятный такой. Он очень подходил к звёздному небу, и к крыше, и к ночи, и к настроению Вальки.

   Эта в общем-то лунатическая привычка появилась у Вальки недавно. Он выбирался из дома и час-два проводил то на крыше, то на дереве неподалёку от кордона. Великолеп-но помнил, что с ним было - и не имел ничего против.В конце концов, это его личное дело.

   Иногда он подолгу рассматривал свой медальон. И в такие минуты ему казалось, что есть нечто неправильное в смерти Моры. Нет, смерть каждого хорошего человека - неправильна. Но в этом была какая-то особая неправильность. Потом наваждение про-ходило.

   Витька несколько раз спрашивал, что происходит. Он видел, как изменился его друг. И понимал - это неизбежно. Но молчать не мог - а вот Валька как раз отмалчивался со странноватой улыбкой, от которой пропадало желание разговаривать и мороз бежал по коже.И Михал Святославич старался лишний раз не заговаривать с Валькой. Для него всё уже было сказано - и сделать он тоже ничего не мог, потому что слова в данном случае не имели смысла.

   Валька всё это понимал. И думал сейчас, что кордон мог бы стать для него домом, как стал домом для Витьки и, похоже, когда-нибудь станет домом для Альки. Но - не су-дьба... У него не будет дома. И эта мысль казалась не такой уж и страшной, почти обы-денной. У него будет дело. И всё-таки де ла Рош был прав. Есть те, чей путь, чей смер-тельный бег по лезвию меча - одинок.