Вальс бывших любовников

До станции было довольно далеко – сперва по трассе, затем через поселок и еще несколько километров по лесной дороге, а затем пешком. Раньше спортсменов возил специализированный автобус, теперь же, конечно, его не было, но Лену это не интересовало. Больше занимал вопрос о дороге – сохранилась ли она, раз станцию давно забросили.

«Не хотелось бы застрять на полпути, обидно будет», – думала она, сворачивая в последний переулок поселка.

Асфальта хватило еще примерно на километр, а когда он кончился, Лена поняла, что дороги почти нет – кочки, выбоины.

«Хорошо еще, что дождя нет, тут бы вообще, – думала Крошина, напряженно всматриваясь в дорогу. – А до меня туда кто-то ехал… вон следы протектора… Неужели я не ошиблась? Хотя – что это значит «неужели»? Я не ошиблась, Юлька должна быть там! Потому что иначе я потратила драгоценное время, а его у меня совсем нет».

Она едва успела нажать на педаль тормоза, потому что сразу за поворотом дорогу перегородило огромное старое дерево, разлегшееся поперек.

– Замечательно! Приехали! – пробормотала Лена, выходя из машины. – Вот чует мое сердце – это неспроста… Может, Андрея подождать? – Она бросила взгляд на часы. – Нет… в городе пробки, пока он выберется, уже стемнеет. Я потом вообще побоюсь идти одна по лесу, и так-то страшно, аж не могу…

На всякий случай она прихватила из бардачка фонарик, еще раз посмотрела карту и убедилась, что идти до станции осталось еще довольно прилично, но хотя бы по прямой и никуда не сворачивая, закрыла машину и, перебравшись через упавшее дерево, пошла по дороге вперед.

Ощущение было неприятное – как будто кто-то невидимый преследует ее, но, обернувшись по инерции несколько раз, никого, конечно, Лена за спиной не обнаружила.

«Почему такое чувство возникает, даже когда идешь с кем-то, пусть и в городе? И даже днем, между прочим. А самое странное, что появилось оно у меня где-то в студенчестве, в школе так не было. А потом – идешь-идешь, а сзади словно кто-то в затылок тебе дышит… И оглядываться иногда так страшно… Ой, нельзя произносить слово «страшно» даже мысленно, а то и в самом деле… Надо отвлечься как-то…»

Однако никаких веселых мыслей в голову не приходило, Лена ускорила шаг, чтобы быстрее выйти хотя бы из леса, где нависавшие над дорогой деревья усиливали неприятное ощущение. Она то и дело смотрела под ноги, убеждаясь, что не так давно здесь шла машина и не возвращалась, потому что след от протектора был только в одну сторону.

«Если это действительно Нинка, то она, конечно, там. Физически я с ней не справлюсь, это даже не обсуждается, выход один – обхитрить. Надо быстренько вспомнить, что я о ней знаю такого, на чем ее можно подловить…»

В памяти возник образ, который ночью она видела на экране телевизора – невысокая, кургузая широкоплечая фигурка с длинными руками и огромными ступнями.

Лена пыталась вспомнить лицо, но оно словно скрывалось за дымовой завесой – вроде бы вот нос, рот, глаза, а целостной картины не получается, все размыто, нечетко. Тонкие белесые волосы, висевшие всегда какими-то жалкими сосульками, что бы Нина ни делала с ними… И походка – действительно мужская, но бедра из стороны в сторону…

– Странно, что я вообще не могу ее целиком представить, надо же… А ведь видела сегодня на записях… – бормотала Лена. – И еще ведь у нее какой-то диагноз, кажется, был, что-то связанное с алкоголем… Точно! Фетальный алкогольный синдром! На психологии разбирали, так она из кабинета выскочила, потому что преподаватель в нее указкой ткнул – мол, вот Колодина подошла бы для фото в учебнике. Мы еще тогда всей группой на него пожаловались в деканат, потому что Нинка два дня на занятия не ходила. У нее действительно был диагноз, она потому и не могла связно мысли выражать перед комиссией. Знала все, а рассказать нормально не могла.

Лена вспомнила, как ходил слух, будто Нинку взяли в университет как сироту, по квоте, даже не особо разбираясь, сможет ли она там учиться. У нее был приличный школьный аттестат, и каким-то образом она ухитрилась недобрать на вступительных всего два балла, потому и смогла воспользоваться квотой. Жила Нина с теткой, сестрой отца, та чем-то тяжело болела, и Нинке приходилось не только зубрить круглыми сутками, но еще и ухаживать за теткой. Она никогда не приглашала никого к себе в гости, но ребята и не настаивали – по Нинкиной одежде всем было понятно, что живут они не очень хорошо и она просто стесняется. Но тем не менее относились к ней все нормально, всегда приглашали в компании, в походы – там Колодина была вообще незаменима, так как умела многое из того, что не давалось даже парням. Греблю она бросила на втором курсе, не смогла совмещать тренировки и учебу, но умения, приобретенные там, не растеряла.