Вампир и девственница (ЛП)

Она объяснила свой план, продолжая расхаживать по комнате.

— Не волнуйся. Джей Эл едет со мной.

Робби нахмурился.

— Я рад, что у тебя такой верный друг, но мне досадно, что он здесь ради тебя, а я — нет.

— Сейчас ты здесь, — она снова присела рядом с ним. — И это очень много значит для меня, — она коснулась его щеки.

Он взял ее руку и поцеловал подушку каждого пальца.

— Ты изменила меня, Оливия. Последние несколько месяцев я видел людей, которые помогали и поддерживали человека, пытавшего меня. Раньше я бы хотел их убить.

— А сейчас?

Он поцеловал ее ладонь.

— Сейчас я понимаю, что они тоже были жертвами. Я хочу получить второй шанс в своей жизни, и я знаю, что неправильно отказывать другим в этом же шансе.

— А какой ты хочешь видеть свою вторую жизнь?

Он улыбнулся.

— Терапевт до мозга костей. Я хочу, чтобы она была полна радости и смеха, — он провел рукой по щеке. — Я хочу, чтобы она была с тобой.

— Да, — она закрыла глаза, когда он наклонился ближе. Он слегка прижался губами к ее губам.

— Да, — снова прошептала она.

Ее глаза широко распахнулись, когда он подхватил ее и посадил к себе на колени. Он подвинулся к центру дивана.

— Что ты... тебе же не очень удобно, — она извивалась в попытке встать, но он крепко держал ее, пока ее извивающийся зад вызывал восхитительную агонию в его паху.

Он застонал.

— Я так и знала. Я слишком тяжелая...

Он прервал ее поцелуем. На этот раз не нежный поцелуй, а глубокий, требовательный. На секунду она напряглась, а потом растаяла, обмякнув в его объятиях.

Он вторгся в ее рот, исследуя и пробуя на вкус. Он впервые попробовал пиццу. Гораздо более острая и ароматная, чем постоянная диета из крови, которую он потреблял с 1746 года.

Она разорвала поцелуй, судорожно глотнула воздух и снова поцеловала его. Видимо, тихая фаза прошла. Теперь она была более агрессивной, запустив пальцы в его волосы, чтобы притянуть его ближе. Она вторглась в его рот и погладила языком. Ее смелость заставила его пах увеличиться, а сердце забиться с внезапной настойчивостью.

Он слишком долго ждал этого момента. Он просунул руки под ее футболку. Ее кожа была теплой и гладкой, а спина выгнулась дугой, когда он прижался к сладкому изгибу ее позвоночника. Он нашел ремешок ее лифчика и расстегнул его.

Она продолжала целовать его, когда он просунул руки под ее свободный лифчик. Нижние изгибы ее грудей были такими мягкими и полными. Когда он обхватил ладонью одну из ее грудей и сжал ее, она ахнула, прерывая поцелуй. Ее дыхание мягко гладило его щеку, когда он вырисовал круги вокруг ее соска. Кончик затвердел, и он потер его между пальцами.

Она застонала, запрокинув голову. Ее шея была обнажена, сонная артерия пульсировала. Он уткнулся лицом в ее шею, вдыхая запах ее крови. Слава Богу, он выпил две бутылки синтетической крови, прежде чем прийти сюда. Он мог устоять перед искушением жажды, но запах ее крови и пульсация вен усиливали его сексуальный голод.

Он провел языком по ее сонной артерии, зная, что его слюна усилит ее чувствительность. Она вздрогнула.

— Пожалуйста, — выдохнула она.

— Я доставлю тебе удовольствие, — прошептал он ей на ухо и пощекотал его языком. — Всю ночь напролет.

— Да, — она потянулась к краю футболки.

— Позволь мне помочь, — он н стянул футболку через ее голову и бросил на кофейный столик.

Она сняла лифчик и бросила его на пол.

Он остановился на мгновение, чтобы взглянуть на ее грудь. Соски его затвердели и потемнели прямо на глазах.

— Господь Всемогущий, — прошептал он. — Ты такая красивая.

В ее глазах блеснули слезы.

— Робби, я влюбилась в тебя.

— Оливия, — он коротко поцеловал ее. — Милая, я тоже тебя люблю.

— Ты займешься со мной любовью?

— Я на это рассчитываю, — он провел большим пальцем по ее затвердевшему соску.

Она резко втянула воздух.

— Это так приятно. Я не могу думать, когда ты... — она застонала, когда он взял ее сосок в рот.

— Робби, — у нее перехватило дыхание. — Мы... мы должны поговорить прежде, чем... — она вздрогнула, когда он щелкнул языком.

Он посасывал его и безжалостно дразнил. Он не хотел разговаривать, черт возьми. Он знал, что должен был сказать ей, что он вампир, прежде чем заняться с ней любовью, но если бы он сказал ей, то никакой любви не было бы.

Он отпустил ее сосок и мрачно улыбнулся раздутому покрасневшему кончику.

— Робби, подожди минутку, — она ахнула, когда он взял в рот ее второй сосок. — Я... я должна сказать, что принимаю таблетки. Я начала принимать их в Куантико, когда все физические упражнения испортили мне месячные, и я хотела, чтобы они были регулярными.

— Хм, — он продолжал посасывать грудь.

— Я просто подумала, что тебе следует знать, что у меня есть примерно двухпроцентный шанс забеременеть.

Больше похоже на нулевой из-за его мертвой спермы.

— Я понимаю, — он подул на ее влажный сосок.

Она вздрогнула.

— Но я хочу когда-нибудь иметь детей.

— Я тоже, — он расстегнул верхнюю пуговицу ее синих джинсов.

— Подожди. Я должна знать, есть ли у тебя какие-нибудь заболевания.

Он помедлил, держа руку на молнии.

— Заболевания?