Варяжский меч

Несмотря на одержанную сегодня победу, Белун не чувствовал себя победителем. Слишком дорого стоил ему Мекленбург. Почти три сотни дружинников да еще половина осадного полка погибли. Боярин Мстивой себе места не находил, когда потери подсчитал. В кровавой каше у пороков полегли не только воины сторожевой сотни, но и мастера, знатоки кузнечного да плотнического ремесел и искусства строительства осадных машин головы сложили. Половина пороков из строя выведены, и восстановить их нельзя. Самой же страшной потерей в этом бою было время. Целых два дня зря улетело, считая завтрашний, — надо будет тризну устраивать, полегших русов с честью в последний путь проводить. Два дня коту под хвост, а рать даже не вышла к порубежным засекам.

Оттон Второй тем временем идет в Саксонию, ему не потребуется много времени, чтобы пополнить войско и обрушиться всей силой, огнем и мечом на ободритов. Удастся ли задержать его на рубежах до осенней распутицы, до того времени, как союзные дружины подойдут?

Что будет, если русы опять проиграют? Вот на этот вопрос Белун мог ответить. Опять по земле потекут кровавые реки, опять будут гореть города и села, земля запустеет, а людей, свободных русов, погонят в рабство толстые, черноволосые, горбоносые работорговцы. Наступит время Мораны, и выжившие будут завидовать мертвым и проклинать князя, развязавшего эту войну. Белун понимал, если он сам не ударит первым, алеманы и христиане все равно найдут повод или без повода придут с мечом на русскую землю. Тень, надвигающуюся с заката, не остановить дарами, она все равно поглотит Русь. Ненасытные мертвяки навьи требуют жертв. Они только право сильного, закон меча понимают.

— Не спишь, княже? — неслышно ступая по земле, к князю приблизился Слуд, волхв Перуна Радегаста.

— Не сплю, — тихо молвил Белун, он не удивился появлению Слуда.

Волхв прибыл в стан еще сегодня вечером в самый разгар битвы у ворот. Вместе с ним был тот самый загадочный служитель Велеса из Ретры Велибор. Волхвы объявили о своем решении не оставлять рать без небесного благословения. Хорошее дело, пусть идут с воинами — решил князь. Да он и запретить не мог, волхвы не подчиняются земным владыкам, они только Вышнему подвластны.

— О чем думаешь? О победах? О славе?

— Какая там слава, — горько усмехнулся князь. — Ты, наверное, уже знаешь: Оттон идет.

— Пусть идет, — уверенным голосом произнес волхв.

— У меня сил мало, союзники не успеют подойти.

— Правь на твоей стороне. Делай, что умеешь, и Боги не останутся в стороне. Союзники успеют к битве, главное — своих людей не расхолаживай. Вождь не имеет права показывать слабость и сомнения.

— Твоими бы устами да мед пить, — при этих словах князь поежился, с озера тянуло прохладой и сыростью. — Сам знаешь, если проиграю, всему конец будет.

— Не будет. Знаки на небе победу сулят. Веди воинов и ни в чем не сомневайся. Ты рус, варяг, на твоей стороне Правь. Этим и победишь, — заключил волхв.

— Спасибо тебе, Слуд, за доброе слово, — взбодрился Белун. Вроде простые и такие привычные слова священнослужителя пробудили в его душе надежду и уверенность в счастливом исходе дела.

Завершив разговор, волхв так же тихо и незаметно, как и пришел, покинул князя. Про себя он думал, что сделал правильный выбор, поддержав Белуна. И Велибор предлагал всеми силами этому походу содействовать. Велиградский властитель не только хороший полководец и удачливый вождь, он еще умный человек. Только дурак никогда не сомневается, у него больше одной мысли в голове не помещается. Белун же — молодец: сомневается, ищет. А кто ищет, тот найдет, заключил Слуд. Пора было и спать отправляться. Завтра для священников будет тяжелый день.

Рано утром, когда солнце только поднялось над лесом, русы принялись готовить тризну. На открытом пространстве недалеко от озера сложили огромный костер. Толстые бревна поставили срубами. Внутрь срубов положили сучья, короткие обрубки, куски досок. Сверху уложили бревенчатый помост в три наката. С позволения волхвов на костер пустили остатки городских стен Мекленбурга. Город еще догорал, но западная стена оказалась почти не тронута огнем, она и пошла на дрова.

На получившийся помост дружинники бережно уложили тела своих погибших товарищей. Сложили рядом с телами переметные сумы с зерном, хлебом, вяленым мясом, поставили корчаги меда и браги. Рядом с наиболее знатными и славными бойцами положили тела их боевых коней. Работали споро, когда солнце прошло треть своего пути, все было готово.

Вокруг погребального костра встал строй боевых дружин. Воины в бронях, при оружии готовились отдать последний долг своим товарищам. Князь Белун с непокрытой головой вышел к костру и принял из рук Слуда факел. Легкий ветерок теребил пучок волос, чуб на бритой голове князя. Было тихо, высоко в небе кружил сокол. С развалин Мекленбурга несло запах гари.

— Встретимся на небесах, други, — негромко произнес Белун и поднес факел к груде щепы у основания сруба.