Варнак. "Мертвая вода" (СИ)

Я перекатился и бросился за ним. Вломился в заросли и замер, глядя на отпечатки тяжелых лап. Судя по глубине следов зверь попросту прыгнул вперед. Поднялся ветер и тростник зашелестел, скрадывая и без того тихую поступь неведомого океанского тигра. Мысленно проклиная выкрутасы погоды, я припал к земле, а цепи поднялись и закрутились над головой, срезая тростник и разрубая все вокруг. Мелькнула полосатая туша, оказавшаяся за спиной, как я и предполагал. Из оскаленной пасти выкатился громогласный рык и зверь расплылся в длинном прыжке. Я бросился наземь, пропустил зверя над головой и ударил вслед. Цепи снова опоздали за подвижной тварью, бессильно срубив тростник.

— Беда… — Я бросился в противоположную сторону.

Полосатый решил поразвлечься с добычей или цепи привели в смятение, сделал вывод я, ломая ноги в темноте и спотыкаясь о камни. Зверь превышал весом меня раз в пять, в поджаром теле ни капли жира, резкий и быстрый, а когти способны ошкурить слона в пару взмахов. Точно играется, скотина. Я мчался и пятой точкой чувствовал, как зверюга преследует в тростнике, а глаза безуспешно искали хоть какое-то дерево или скалу.

— Что ж такое!

Нога зацепилась за корень и я рухнул, проехав носом метра два. Подхватился и увидел дыру в земле, узкую, только-только втиснуться. Позади взревел зверь и я бросился в яму, торопясь изо всех сил, чувствуя, как клыки приближаются к незащищенному тылу с каждым мгновением. Спрыгнул вниз и мягко приземлился на землю. Уши резанул пронзительный визг, мелькнуло белое, щеку ожгло болью и я едва не размозжил голову прелестной молодой девушке, что мягко осела на пол и потеряла сознание.

— Гадство!

Щека горела огнем от хорошей такой пощечины, а красотка в шелковом платье лежала в отключке. Я зацепился взглядом за дорогие серьги, тяжелое золотое ожерелье на высокой груди, нежную кожу и хрупкую фигуру. В пышных светлых волосах виднелась заколка с крупными бриллиантами.

— Быть не может, — опешил я. — Зуб даю — принцесса! Наконец-то долбаная принцесса.

На голову посыпалась земля и в щель протиснулась когтистая лапа. Рычание оглушило, а когти вспороли воздух, едва не сорвав скальп. Я присел и спешно огляделся. Единственный выход над головой и там оскалилась страшенная звериная морда.

— Вот тут ты не угадал, — разозлился я. — Всю дорогу мечтал спасти коронованную особу, так что ловить тут тебе нечего, кошатина драная!

Едва пасть распахнулась, а гулкий рев стал выкатываться из глотки, шип на цепи пробил язык насквозь. Рычание сменилось мяукающими воплями и голова зверя скрылась, затрещал тростник, постепенно удаляясь от ямы. Я подхватил бездыханную девушку, кое-как выбрался наружу и прислушался. Вой зверя отдалялся, он крушил тростник и орал в стороне, но тембр быстро менялся и в жалкое мяканье вплетались отчетливые бешеные нотки. Сообразив, что сейчас тигр вернется карать за неожиданный пирсинг, я улепетнул по своим следам со всей доступной скоростью. Принцессу перекинул через плечо, словно куль с картошкой, и ломился сквозь заросли, не обращая внимания, что голова девушки колотится по спине.

— Айне! — заорал я, выскочив на берег. — Крути штурвал! Быстрее!

Фея с топотом бросилась на мостик, а я в несколько прыжков достиг борта и вскарабкался на палубу. Спасенная красотка упала на доски, якорь с визгом выпрыгнул из воды, а шхуна дернулась, трусливо набирая ход. За спиной дико взревел невидимый в зарослях зверь, обнаруживший что добыча ускользнула.

— Валим отсюда в темпе! — крикнул я. — Рули от берега!

Дух загудел и «Мертвая вода» стала разгоняться. Я прыгнул к кормовой пушке, молниеносно закрутил ворот и наложил гарпун.

— Покажись, не стесняйся, — шептал я, вцепившись в пушку, — давай, уродец. Дай только шанс.

Зверь идиотом не был и на злобные уверения не повелся, а шелест стих. Шхуна набрала скорость и отдалилась от берега, а я вглядывался до последнего, но ночная тварь подставляться под гарпуны не пожелала. Лишь когда «Мертвая вода» отошла на порядочное расстояние на берегу показался темный силуэт. Айне вспикнула, когда раздался протяжный и дикий вой, полный разочарования и ярости.

— Кто это, напарник? — прошептала фея, вскарабкавшись на плечо. — До чего страшно орет.

— Тигр-переросток, — напряженно ответил я. — Чуть не сожрал, скотина.

— Кого притащил? — Айне кивнула на спасенную. — Где подобрал?

— В пещере пряталась. Давай ее на камбуз определим, пока в себя не придет.

— Там места мало, — надулась фейка, — для всяких подобрашек.

— Она принцесса, к гадалке не ходи, — хмыкнул я. — Одежда дорогая, шелк, бархат, драгоценности.

— И что?

— И награда за спасение, — терпеливо объяснил я. — Не узнаю тебя, жадная лесная повелительница.

Айне другими глазами осмотрела спасенную. Девушка мерно дышала, но находилась в глубоком обмороке. Фея задумчиво обошла ее, пощупала платье, поддела пальцем золотое ожерелье и задумалась.

— И правда, напарник, — Айне оживилась, — богатенькая. А мы ее спасли и папка-король даст королевскую награду, ага?