Ватутин

Танковое побоище длилось весь день, всё поле боя было усеяно сотнями сгоревших или искореженных танков, самоходных орудий, раздавленных бронетранспортеров, автомашин и разбитых самолетов. Близлежащие окрестности напоминали мертвую пустыню — сгоревшие дотла хаты, другие постройки, а также снесенные артиллерийским огнем, словно смерчем, деревья, кусты...

Ватутин, как сказано выше, в соответствии с указанием Сталина находился на своем командном пункте. Однако он был в курсе всех событий, происходивших на том или ином участке фронта. Практически ежеминутно ему поступали донесения из районов боевых действий. К сожалению, не все они были обнадеживающими. Немецкое командование, введя в бой вторые эшелоны и резервы, значительно усилило натиск, особенно на Прохоровском направлении. Командующий 5-й гвардейской танковой армией генерал Ротмистров доложил Ватутину о том, что противник нанес несколько мощных контратак, в результате которых армия понесла значительные потери.

Исходя из сложившейся обстановки, Ватутин и представитель Ставки Василевский, находившийся в боевых порядках 5-й гвардейской танковой армии, приняли решение всем корпусам приостановить дальнейшее контрнаступление, закрепиться на достигнутых рубежах, подтянуть артиллерийские противотанковые полки и отражать атаки немцев огнём танков и артиллерии. Также в течение ночи командирам танковых корпусов было приказано дозаправить машины горючим, пополнить боеприпасы, накормить личный состав и быть в готовности продолжить наступление. Одновременно предстояло вывезти раненых, собрать и похоронить убитых, отбуксировать в тыл для ремонта подбитые танки. Что и было сделано до того, как над полями сражений забрезжил рассвет.

С утра 13 июля бои вновь возобновились с прежней силой. На участке Воронежского фронта продолжали действовать не менее 11 немецких танковых соединений, регулярно пополняемых новыми танками. Накал боев не спадал. Как в мясорубке, перемалывались люди и техника. Ватутин ни на минуту не оставлял управление войсками. Обстановка, как и в предыдущие дни, требовала решительности и жесткости. Вот стенограмма его переговоров с командармом 5-й гвардейской общевойсковой армии генерал-лейтенантом А. С. Жадовым 13 июля в 12 часов 35 минут:

«Н. Ф. Ватутин: Тов. Жадов, в действиях Попова[48] я усматриваю элементы паникёрства, преувеличение сил противника и совершенно недостаточно устойчивости ваших войск. Сомневаюсь, чтобы на северный берег р. Псёл прорвалось 100 танков. Донесение о 100 танках заставило меня бросить крупные резервы в ущерб использованию их на более важном направлении. Обязываю вас пресечь впредь подобные случаи, с другой стороны, действия ваших частей отличаются недопустимой пассивностью. Этот недочёт также обязываю вас устранить немедленно. Приказываю как можно скорее выполнить задачу по очистке северного берега р. Псёл и в дальнейшем на этом участке действовать в тесной увязке с частями тов. Ротмистрова. Безусловно, тщательно закрепить за собой северный берег р. Псёл, 52 сд привести в порядок в соответствии с приказом НКО № 227.

А. С. Жадов: В отношении неустойчивости частей я бы добавил в первую очередь некоторых командиров. Мною объявлен выговор командиру корпуса т. Попову и Сазонову[49] сделано предупреждение».

По-другому и не должно было быть.

Немцы, несмотря на потери в личном составе, боевой технике и авиации, по-прежнему стремились прорваться на Обоянь и далее на Курск. Большие потери несли и войска Воронежского фронта. Только за два дня боев в армии Ротмистрова 29-й корпус потерял безвозвратными и временно вышедшими из строя 60% и 18-й корпус — 30% боевых машин.

Не затихали боевые действия и в последующие дни. И лишь в ночь на 15 июля Манштейн, не сумев выполнить поставленные в операции «Цитадель» задачи, отдал приказ на отвод своих войск, в том числе с участка фронта в районе Прохоровки. На всем Воронежском фронте наступило некоторое затишье. Немцы даже прекратили вести по расположению советских войск беспокоящий артиллерийский огонь. По всему было видно, что противник выдохся и смирился с тем, что прорваться к Курску ему не удастся. Но и войска Ватутина прекратили наступательные действия, повсеместно перейдя к жесткой обороне, хотя инициатива уже переходила к ним.