Вавилон — 17. Нова. Падение башен

Хлоп-хлоп, хлоп-хлоп. Тил открыл глаза. Было раннее утро. Звуки шли прямо от двери. Тил сунул ноги во влажные сапоги и пошел к двери. Последний ночной костер угас, угли и полусгоревшие доски лежали в нескольких футах от кострища. Вокруг них нервно ходила не то птица, не то зверь, а может, самособравшаяся перьевая метелка для смахивания пыли. Существо исследовало остатки костра, стоя на трех широких перепончатых лапах, а четвертой подталкивало уголек. Оно трижды обошло уголек, присело и… стало клевать его!

Сначала Тил подумал, что видит голову или хвост, но нет, все тело представляло собой бесформенный клубок перьев. Животное похлопало вокруг другого уголька и пискливо покудахтало. Тил вышел и остановился в дверях. Создание, видимо, заметило его, сделало шесть хлопающих шагов к нему, наклонилось и два раза присело.

Тил засмеялся, и хлопун закудахтал.

— Эй, что это? — спросил Лог.

Тил пожал плечами.

— А он симпатичный, — сказал Лог.

Хлопун попятился, а затем осторожно подобрался ближе к двери. Тил протянул руку и быстро щелкнул пальцами.

— Он кусается? — спросил Лог.

— Сейчас узнаем.

Хлопун отскочил на десять дюймов и снова присел.

— Подъема еще не было. Вы почему встали?

Тил и Лог быстро повернулись на стальной голос позади. За дверью стоял Разведчик.

— Либо заткнитесь, либо выйдите, — сказал Курл. — Люди-то спят, Лог. Хотите трепаться — уходите отсюда. — Затем он увидел хлопуна.

Тил и Лог вышли и неловко стали у стены. Курл с улыбкой смотрел на них. Он указал на хлопуна, который делал арабеск двумя ногами и как бы слушал.

— Это твой друг? Хочешь подружиться?

Тил пожал плечами. Курл наклонился, поднял уголек и поднес его хлопуну. Создание подбежало к руке, вспрыгнуло на нее и присело, а затем быстро обвило перепончатыми лапками запястье Курла. Когда Курл выпрямился, хлопун повис на его руке.

— Вытяни руку, — сказал Курл Тилу.

Тил вытянул руку рядом с рукой Курла. Курл начал сжимать кулак. Хлопун заволновался и осторожно переместился на руку Тила.

— Он любит уголь и тепло, — сказал Курл. — Давай ему то и другое, и он останется с тобой. — Он повернулся и зашагал в туман.

— Не иначе, пошел вынюхивать вражеский лагерь, — сказал Лог. — Что ты будешь делать с этим зверем?

Тил посмотрел на хлопуна, хлопун открыл глаза и тоже посмотрел на Тила. Юноша громко рассмеялся.

Один глаз имел молочный оттенок полированной раковины, пронизанной золотыми жилками. Другой отливал перламутром. Затем оба глаза закрылись, сквозь перья блеснул третий, тоже пронизанный жилками, только красными.

— Видал такое? — спросил Тил, но третий глаз закрылся.

— Что?

— Ну, третьего уже нет.

Лог зевнул.

— Пропусти меня в барак, пойду досплю свои последние пять минут, — сказал он. — Я встал только затем, чтобы посмотреть, что ты там увидел. — Он вошел в барак.

Тил поднял хлопуна и стал его рассматривать. В перьях появилось семь глаз без зрачков: их матовая серебряная поверхность отливала пастельным глянцем. Теплое чувство, поборов холод тумана, охватило Тила. Он был за барьером, смотрел в дружеские, знакомые, такие знакомые пастельные глаза.

В этот вечер он проверял 606-Б. Асбестовое покрытие на одной зажимной пластине облезло, он снял ее и отнес на склад, где получил новую.

Один раз танк прошел так близко, что Тил увидел в открытом люке Креветку.

— Как идет? — спросил Тил.

— Могу повернуть почти на пол-оборота.

— Поздравляю.

Танк прогромыхал дальше и скрылся в тумане. Вдруг Тил заметил, что хлопуна нет на насесте — на верхушке сборочной стойки. Он быстро огляделся вокруг. Откуда-то из-за спины Тила послышалось хлопанье. Тил вытер руки о штаны, повернулся и пошел в туман. Один раз он споткнулся и чуть не упал. Оглядевшись, он увидел, что стоит перед полукругом бараков. Щебет донесся слева. Тил перелез через трехфутовую каменную ограду, остановился и щелкнул пальцами. Щебет тут же возобновился, но довольно далеко. Тил побежал вперед.

— Эй, иди сюда! Возвращайся и оставайся со мной.

Хлоп-хлоп, хлоп-хлоп. Тил пробежал шагов двадцать. Когда он остановился, хлопун остановился тоже и закудахтал.

— Ну, и черт с тобой! — сказал Тил и пошел назад.

Он сделал несколько шагов, но вдруг замедлил ход и нахмурился. Пройдя пять шагов, Тил наткнулся на рощицу безлистных деревьев. Он еще сильнее нахмурился и пошел в другом направлении. Через пять минут он обратил внимание, что земля под ногами стала твердой. Он не помнил, чтобы когда-нибудь шел по такой. Он пошел дальше. Что-то ударило его по шее. Значит, он снова зашел в рощу колючих деревьев. Но прутик, хлестнувший его по лицу, не был колючим, он гнулся, как резиновый. Рука его отдернулась назад, шея и плечи словно ощетинились. Он отошел от скелетоподобных деревьев на ватных ногах. Туман становился очень плотным.

Что-то защебетало слева. Тил резко повернул вправо и побежал. Сначала грунт был твердым, затем мягким. Туман вползал в легкие, разъедал ноздри. Тил бежал.