Вдаль и вдаль ведут дороги. Путешествие двух братьев

Однажды вечером я проводил викторину в баре в Молде, когда мне позвонила Лаура. Голос у нее был испуганный. С Майком плохо. Я немедленно все бросил и помчался к дому номер 34. Майк сидел в кресле и, казалось, не спал и не бодрствовал. Казалось, у него был бред – он говорил без слов, бормотал и стонал. На минуту засыпал, снова просыпался, с трудом переводя дыхание. Я всю ночь просидел с ним, боясь за него, не зная, что делать.

Когда настало утро, мы позвонили в хоспис в Рексеме. К тому времени мы с ними были на связи уже несколько дней. Майк еще раньше предполагал, что может настать момент, когда Лауре понадобится перерыв, а в этом хосписе были все условия. Там был врач, который разбирался в болезни моторных нейронов лучше, чем лечащий врач Майка и врачи больницы. Я рассказал ему о прописанных Майку лекарствах. Он пришел в ужас и сказал, чтобы Майк немедленно перестал их принимать. Но вред уже был нанесен. В то утро я описал по телефону симптомы Майка. Тот врач сказал, что это дыхательная недостаточность. Он получает недостаточно кислорода и не выводит токсины. Лекарства сделали только хуже. Ему нужно в больницу. Срочно.

Мы натянули на Майка спортивные штаны и джемпер, пока ждали скорую, которая приехала через полчаса. Майк был почти без сознания, когда его грузили в машину. Когда он просыпался, то широко открывал рот, отчаянно пытаясь заглотить больше воздуха. И ему было страшно. Нам всем было страшно. Врачи скорой сразу подключили ему кислород, и все мы рванули в больницу Рексема. Врач из хосписа также заведовал операционным отделением в этой больнице, он встретил нас в отделении скорой помощи. Майка надо было срочно подключить к аппарату для дыхания.

Прошло несколько мучительных часов. Мы с Лаурой сидели в палате у кровати Майка и беспомощно наблюдали, как он борется за жизнь. Он лежал на кровати, свесив голову набок. Он медленно моргал полуприкрытыми глазами с тяжелыми веками, как будто успокоенный. Привезли аппарат, это оказалась маска, которая закрывала Майку нос и давала дополнительный приток воздуха, когда он вдыхал, а потом помогала его выдоху выводить токсины. Через десять минут Майк уже был почти в нормальном состоянии. Потрясающая, невероятная перемена. Он был очень измучен, но опять мог дышать.

Все это заняло большую часть дня, так что Майку надо было остаться на ночь. Я сел на стуле около его кровати, тщетно надеясь, что он сможет поспать. Палата, однако, располагала к чему угодно, только не к отдыху. Ужасный белый свет оставался включенным до трех часов ночи, и почти не было минуты, когда никто не кашлял, не стонал или не звал сестру. В какой-то момент показалось, что все наконец затихли, но тут появились медсестры с большой тележкой лекарств и нарушили короткий покой. Майку надо было поспать. Ему был необходим отдых. А здесь отдохнуть было невозможно. Он опять стал впадать в состояние летаргии и задыхаться. У него начался рецидив.

Мне удалось связаться с врачом из хосписа и объяснить, что Майк не может восстановиться в переполненной палате.

Он предложил место в хосписе, и не прошло и часа, как Майка снова загрузили в скорую и повезли туда. Но ему становилось хуже. Опять. Там был еще один доктор, который много знал об аппаратах для дыхания. Он пришел посмотреть на Майка и быстро сообщил нам, что маски недостаточно. Носовые полости Майка разрушаются. Хрящ настолько ослаб, что не может держать носовые проходы открытыми. Типичный симптом болезни моторных нейронов. Из-за того, что носовые проходы закрыты, маска не может выполнять свою функцию как надо. Нужна маска на все лицо, которая будет закрывать также и рот. Но у них на месте сейчас нет подходящей.

Снова мы столкнулись с ожиданием, которое может закончиться фатально, и снова медицинского оборудования. Я чувствовал, как во мне поднимается волна паники. Я смотрел, как задыхается Майк, и не мог ничего сделать. Ему становилось хуже с каждой минутой. Я стал гуглить и искать, где можно раздобыть маску, закрывающую лицо полностью, как было нужно. Мне удалось найти одну в паре часов езды. Я уже собирался выбежать из хосписа, сесть в машину и рвануть, когда появилась доктор с так необходимым Майку оборудованием. Оказывается, она все это время занималась тем же, что и я, отчаянно обзванивая всех в поисках маски.

Она сняла неправильную маску, надела новую, и почти сразу Майк пришел в сознание. Ему медленно становилось лучше. Процесс восстановления был не таким быстрым, как в первый раз. Прошло несколько часов, прежде чем он оправился, но он все еще оставался очень слабым. Вся эта история выбила его из колеи. Через несколько дней он полностью пришел в себя, но слабость осталась.