Ведьмин Кут

Он прошёл привычным маршрутом, положил утренний благоухающий букет на заветное окно, и потихоньку, пока не приметила его снова бабка Зоя, перепрыгнул через забор в проулок. На этот раз, попадись он Зое Никитишне, она ему точно уши надерёт, чего доброго ещё к бабке с дедом пойдёт жаловаться, как на мелкого. Мишка вернулся домой аккурат к завтраку.

– Ты где был опять? – спросила его бабушка.

Она стояла у плиты, одетая в ситцевый халат и платок, и готовила яичницу с ветчиной и помидорами на завтрак.

– Да рассвет встречал, – соврал, не краснея, Мишка.

– Ты что же, кажно утро всё рассвет встречать ходишь?

– Ага.

Бабушка явно не поверила, но аргументов у неё больше не нашлось, и потому она только буркнула:

– Картоху нынче прополоть надо.

– Хорошо, ба, – кивнул Мишка, понимая с ужасом, что это картофельное море, поросшее вьюном, он точно не одолеет до обеда, а ему надо ещё как-то успеть уговорить Юльку.

– Ба, а может завтра? Что-то мне сегодня плоховато, – предпринял он робкую попытку отвертеться от работы.

Бабушка взволнованно глянула на него поверх очков:

– Так, значится, всё-таки плохо тебе? А я ведь говорила! Зря я сразу матери не сообщила. Сегодня точно позвоню, пущай забирают тебя домой, в город, в поликлинику ведут.

– Бабуль, ну какая поликлиника? Я просто не выспался, вот и всё. Не надо нагнетать, и никуда звонить тоже не надо.

– А я всё ж таки позвоню, – отрезала бабушка, – Проверишься у врачей, и можешь обратно приезжать к нам с дедом, а то, случись что, и чаво я матери скажу?

Она потёрла область сердца:

– Неспокойно чтой-то у меня на душе который день, прямо вот кошки скребут.

– Бабуль, да ладно тебе, прополю я эту картошку.

Бабушка покачала головой, пристально глядя на внука, словно пытаясь прочесть на нём древне-шумерскую клинопись, вздохнула и крикнула:

– Дед!

– Оу? – отозвался тот из передней.

– Завтрекать айда!

После завтрака Мишка первым ринулся в огород и, войдя в картофельные волны, как богатырь, тот, что и один в поле воин, пошёл молотить сорняки не хуже комбайна. Он быстрыми движениями рвал длинные, цепкие нити вьюна, и наваливал их на себя, потом делал шаг назад, снова рвал и сворачивал валиком, и так раз за разом. Когда валик достигал размером огромного кома, такого, что уже невозможно было тянуть его, Мишка хватал траву в охапку, тащил к забору, там, где в углу у деда была компостная яма, и сваливал сорняки в неё. Бабка с дедом с удивлением глядели на внука, который работал без остановки, как заведённый.

– Мишк, ты отдохнул бы, – окликнул его дед.

– Нет, дед, некогда, хочу на речку пойти, искупаться.

– А-а, ну ладно, коли так, – дед задумчиво чесал в затылке, и продолжал полоть, сильно уступая в скорости внуку.

Через три часа, когда ходики в передней пробили всего десять утра, весь огород был вычищен. Бабушка стояла на тропке и, утирая передником лицо, удивлённо ахала и охала, дивясь тому, как же они так скоро управились, ведь обычно на прополку уходил весь долгий летний день.

– Ну вот, ба, а ты говоришь – больной-больной! – усмехнулся Мишка, – Так я пойду?

– Куда? – насторожилась бабушка.

– На речку с пацанами.

– С которыми?

– Да с разными – Витёк, Санька. Марат может подойдут с Вадимом…

– Ладно, ступай, далёко не заплывай, река нынче широко разливалась, полноводная. Боюсь, холодная ещё, и омуты появились, поди-ка.

– Хорошо, бабуль.

Мишка умылся из бочки, растёрся докрасна шершавым, в рубчик, полотенцем, переоделся в чистое, и направился решительным шагом к Юлькиному дому. Но, чем ближе он подходил, тем меньше решимости у него оставалось. Спрятавшись за домом Кочевниковых, что стоял крайним в улице, он из-за угла принялся наблюдать за домом Юлькиной бабушки, со всё возрастающим беспокойством бросая взгляд на свои наручные часы, которые неумолимо показывали, что время идёт к обеду. Мишка не знал, что делать. Подойти и позвать Юльку прямо он не мог, Зоя Никитишна тут же отшила бы его. И тут удача вдруг улыбнулась ему – калитка отворилась и на улицу вышла сама хозяйка. В руках у неё была большая сумка, на ногах нарядные туфли с бляшками. Цветастое платье и аккуратно уложенные волосы говорили о том, что Зоя Никитишна куда-то собралась, и явно не до деревенской лавки. Мишкино сердце заколотилось в рёбра – сейчас она уйдёт, и он позовёт Юльку. Едва бабка скрылась за противоположным углом улицы, Мишка уже застучал в окно, скрывающееся от любопытных глаз за кустом калины.

– Юля! – позвал он, – Юль, ты дома?

Штора отошла в сторону и за стеклом показалась белокурая головка.

– Привет, – Юлька распахнула створки окна и положила локти на подоконник, – Ты чего?

Большие глаза смотрели на него с любопытством и смущением.

– Привет, – Мишка подошёл вплотную к окну, – Юль… А ты почему гулять никогда не выходишь?

Юля отвела взгляд:

– Да так… Не хочется.

– А может, мы с тобой прогуляемся только вдвоём, а? Без шумной компании.

– Ну, можно, – Юлька закусила нижнюю губу, – Я, правда, не люблю шум, мне от него становится плохо.

– Из-за сердца?

– Откуда ты знаешь?! Что, ребята уже болтают про это? – Юлька вспыхнула, – Я не больная, я нормальная!