Ведьмин зов

Три часа шел концерт. Три проклятых часа, с перебивками, с группами «на разогреве», со все возрастающим градусом юной толпы. Клавдий сидел, раздувая ноздри, вслушиваясь в этот стадион, вглядываясь, внюхиваясь; оперативники в полной готовности ждали в автобусах у входов.

Наконец представление закончилось фейерверком. Люди стали выходить, организованно, секторами. Стадион пустел. Клавдий смотрел перед собой стеклянными глазами, Ивга боялась спросить и боялась пошевелиться.

Они остались на трибуне одни — если не считать оперативников в проходах.

— Вот и все, — сказал Клавдий. — Мы свободны. Ведьмин век отменяется.

Ивга не могла поверить очень долго. Последние дни она стояла на своей обреченности, как на льду, и, когда обреченность растаяла, Ивга провалилась, будто в омут.

Клавдий до глубокой ночи сидел в ее гостиничном номере, обняв ее, согревая, выравнивая дыхание. Окутывая спокойствием, заставляя расслабиться. Она задремывала в его руках и просыпалась. А потом потянулась и поцеловала его первый раз в жизни, почуяла вкус его кожи и поняла, что не может остановиться.

— Ты уверена? — спросил он хрипло.

Она была уверена. Ей хотелось жить. А он ведь был для нее очень важным, самым важным, она перевернула мир ради него. Было чудом, что его руки не превратились в пепел, его губы не стали прахом, Ивга не сделалась центром воронки в небе, она могла обнимать его и чувствовать под ладонями его старый шрам на спине и шрам на груди, и позволять ему касаться себя, и доверять, и растворяться в нем, и никогда она такого не испытывала, впрочем, опыт ее был ничтожен.

На другое утро она проснулась с ним в одной постели, в одном гостиничном номере, и, заметавшись, судорожно начала одеваться.

— Ивга? — спросил он, протирая глаза.

За окном едва начинался рассвет, а ведь было лето и светлело рано.

— Мне надо уехать, — бормотала она. — В Ридну. К тетке…

— Куда уехать?! Зачем? Я думал, ты останешься со мной…

— С тобой рядом нет места. Для таких, как я. Я была нужна для работы. Теперь все кончилось, я не нужна, я исчезну.

— Ивга, — он сел и поймал ее за руку, — выходи за меня замуж, пожалуйста. Будь моей женой.

— Так не бывает, — сказала она после паузы. — Это… нет, так не бывает. Это мезальянс, кто ты и кто я. Нет.

Ломая ногти, она зашнуровывала кроссовки.

— Прости, — сказал он упавшим голосом. — Я забыл, сколько мне лет. В твоем возрасте… не стремиться замуж за такого, как я, — нормально, естественно. Останемся друзьями, я помогу тебе, ничего взамен не требуя. Куда ты удираешь?!

Она обернулась и увидела, что он не шутит. Он выглядел убитым, расстроенным, растерянным — она понятия не имела, что он способен на такие чувства.

— Клавдий. — Она мигнула. — Вы… Ты что, серьезно?!

— Что — серьезно? — Он отвел глаза. — Прости, если тебя обидел.

— Я тебя люблю. — Она всхлипнула. — Я…

Ее прорвало, она бросилась к нему, обняла за шею и горько заплакала. Никогда она так глупо и взбалмошно не вела себя в его присутствии. Следила все-таки за собой, сохраняла достоинство.

— Я больше всего на свете хотела бы с тобой… остаться, — рыдала Ивга. — Мне все равно, сколько тебе лет, какое это имеет значение?! Но… это же… невозможно!

Он гладил ее по голове:

— Ты просто устала. Ты ужасно устала за все это время. Но теперь-то можно вздохнуть спокойно. Я, если честно, очень тебя люблю. Я бы мечтал быть с тобой. Никаких обязательств. Не хочешь принимать мою помощь — не принимай. Но я готов помочь тебе в любой момент, только скажи.

— Ты не можешь на мне жениться, я ведьма, как ты женишься на ведьме, ты же Великий Инквизитор?!

— Ивга, — сказал он ласково. — Ты этого хочешь? Или нет? Я не обижусь, не разозлюсь, я тебя не брошу. Просто скажи: ты выйдешь за меня замуж?

С тех пор прошло тридцать лет.

х х х

Она сидела в высокой траве, чувствуя запах как звук — тончайший звон. Чувствуя прикосновение как цвет — от изумрудного до янтарного. Над головой замерло солнце — умиротворенное, мягкое, отыскавшее покой в своем зените. Качались метелочки травы. Вверх по склону поднимались ее дети, и протягивали руки, и смеялись от радости. Все соберутся, все, никто не заблудится, никто не опоздает, потому что она любит всех своих детей одинаково.

— Заново Рожденная Мать!

От их голосов Ивга проснулась. Нащупала выключатель настенной лампы. Зажмурилась, когда загорелся свет. Ей захотелось проснуться еще раз.

Клавдий моментально открыл глаза — и встретился с ней взглядом. Сел на постели.

— Клав, это… это всё, — прошептала Ивга. — Спасибо, это была хорошая жизнь… Благодаря тебе…

— У тебя паническая атака?!

— Я видела сон. — Ивга закрыла руками лицо. — На Зеленом Холме… Это конец, ведьмы ждут свою мать, готовы объединиться в рой…

— Или ты просто видела сон. — Он обнял ее, прижал к жесткому горячему боку.

— Полный любви. К ведьминому роду. К своим детям.