Пашня, посев, уборка урожая, молотьба, обработка льна производились обычно наемными силами. Упомяну о способе жнитва — очевидном отголоске крепостничества. Около Ильина дня (20 июля ст. стиля), за несколько дней до праздничного или воскресного дня отец рассылал нас — кавалеров по деревням с приглашением девушкам придти к нам «на-помочь». В назначенный день, часам к 9 утра к нам обирались приглашенные, в праздничных нарядах, в сопровождении парней с гармониками. Приглашенные, под предводительством отца, отправлялись в ржаное поле. Каждая группа (по деревням, откуда они происходили) получала отдельную полосу, и начиналась веселая работа с песнями, шутками, смехом. Мы неизменно, по обязанности, присутствовали при работе, подбодряя работающих шутками и вызывая соревнование с другими группами. Часа через три на место работы приходил отец с угощением. Молодежь по очереди выпивала водочки, закусывала и после короткого перерыва принималась еще с большим оживлением за работу до самого вечера. Обычно в помочи участвовали 30—40 девушек и молодых баб, которые к вечеру успевали обыкновенно выжать нам всю рожь. Тут начиналось главное, заключительное угощенье. Во дворе, «в березках» устанавливались столы с праздничным обедом — щами, кашей и пирогами. На заготовку кушаний и пирогов у мамы уходило дня два. После обеда с обильной выпивкой начиналось веселье — танцы. Расходились уже с наступлением темноты. За последнее время, когда я учился в Академии, отец устраивал помочи редко, находя их мало выгодными и хлопотливыми, но у попов эта практика продолжалась. Осенних работ (молотьба) мы обычно уже не заставали, уезжая на учебу. Об этом, самом отрадном для сельского хозяина времени у меня сохранились лишь смутные, отрывочные воспоминания из раннего детства.
В Веретее в мое время леса вырублены были кругом верст на 2—5; вода настоящая тоже далеко: до Волги по прямому направлению около трех верст. Своя речка, протекающая через село, летом пересыхает, остаются только небольшие бочажки, купаться там можно только ребятам, да и то с грехом пополам. Для купанья мы ходили версты на полторы —две, на соседнюю небольшую речку. Сходить за грибами и ягодами в лес удавалось редко, и дальность расстояния отбивала охоту к этому развлечению. Поэтому в свободное от летних работ время мы большею частью сидели дома или в садике, который по примеру дяди Николая, развели собственными силами.
Кроме церковного дома, нашей штаб-квартиры, у нас имелся «новый дом», устроенный отцом на случай старости или инвалидности. После смерти отца мать переселилась туда и жила в нем до самой смерти. Потом там жила лет десять сестра Зина. Теперь она с детьми переселилась в Ленинград, а домик продала. Ширяевское гнездо в Веретее опустело. Остались там только родные могилки.
Приложение 2
Веретейские священнослужители
АРХАНГЕЛЬСКИЙ А. Е. — Архангельский Александр Евгеньевич родился 28 сентября 1875 года в семье псаломщика. Окончил Ярославскую духовную семинарию по 2 разряду 14 июня 1898 года. 3 сентября определен псаломщиком в село Станилово. На место священника Шуморовской церкви определен 22 июня 1900. Законоучитель в Шуморовской (с 1904 г.) и Заладьевской (с 1900 г.) школах. Награжден набедренником в апреле 1906 и скуфьею в 1912. В газете «Ярославские Епархиальные Ведомости» за 1909 год печатались его статьи о значении церковного пения. В них он высказывался за введение музыкального образования для диаконов и псаломщиков и повышении статуса регентов. Семья: жена Анна Павловна Добронравина, дети: Евгений (1900), Павел (1901), Антонина (1902), Александр (1904).
АРХАНГЕЛЬСКИЙ П. — Архангельский Павел, иерей Веретейской церкви в 20-х — 50-х годах XIX века. Тесть иерея Симеона Городецкого.
БОГДАНОВ Н. Г. — Богданов Николай Григорьевич родился 8 октября 1952 года в семье дькона (пономаря) села Коприно. Служил дьяконом села Веретея. Родной брат Василия Копринского.