Веридор. Одержимый принц

Четыре часа «настаивания» в нужном эликсире — и осязаемая магия Жизни, словно уплотнившееся облако, окутывает кинжал-артефакт. Осторожно отделяя её от острого лезвия, Эзраэль ощутил непривычный трепет. Дар Жизни и Смерти не зря считали особенными, ибо эта магия творила нечто волшебное и невероятное даже по меркам магического мира. И вот часть этой магии белым, едва ощутимым туманчиком, поблескивала в его руки. Кажется, немного её, однако даже выжженный принц чувствовал волны её силы. Вся «белая дымка» уместилась в небольшой баночке, легко влезающей в карман камзола, но Рай отчего-то не торопился спрятать её в своей одежде. Уже минут двадцать Одержимый принц молча рассматривал перетекающую в его руках Жизнь и думал о своем плане. Осталось всего ничего: смешать эту магию с маграствором, пробормотав нужное заклинание, и напоить полученным зельем Конду. Уникальное средство — выводится из организма очень медленно и обычно к концу его действия «подопытный» уже проникается искренней любовью или хотя бы страстью к партнеру и уже не в состоянии нынешние настоящие чувства от прошлых, навеянных магией. Это не какое-то дешевое приворотное недозелье, это — сама Жизнь, заглушающая своим гласом все нелепые сомнения и детские страхи. Почему же он сомневается, стоит ли ему разбудить в Конни страсть с помощью него?

Одной из причин был не во время вспомнившаяся история, некогда рассказанная ему Гвейном, которому, в свою очередь, поведал её папа. В тот вечер демон в очередной бесновался из-за того, что его единственная далеко и ему никак до нее не добраться. В запале Эзраэль крикнул, что как только она попадется ему на глаза, напоит возбуждающим зельем, чтобы не брыкалась, и хоть на глазах у короля и всего двора сделает её своей. И плевать, что скорее всего это будет стоить ему жизни! Гвейн не стал дожидаться, когда иссякнут невменяемые вопли брата, а просто врезал ему по роже, чтобы думал, что говорит, особенно про сестру, а потом, когда оба немного остыли, вспомнил о том случае. Много лет назад младший принц Кандор Вериорский, еще не будучи наследником трона, впервые влюбился в очаровательную юную северянку. Скажем прямо, не самая подходящая кандидатура была: Монруа, причем не из местных Веридорских, а дальняя родственница короля Сараты. Но юный Кандор и не думал отказываться от своей любви и решил привязать девушку к себе ребенком. Одна беда: пресловутая красавица свято чтила свод правил поведения леди и пуще жизни берегла свою безупречную репутацию. Тогда Кандор решил подтолкнуть её к своей постели с помощью своего Дара так же, как сейчас собирался сделать Рай, не подозревая, что вырывает этим робкий росток любви, только-только родившийся в её душе. Девушка не простила ему, как она считала, подлого насилия и теперь уже с удовольствием шпионила для Сараты за принцем, неожиданно наследующим престол. Пока Кандор всеми правдами и неправдами пытался подбить две враждующие страны на его брак с этой Монруа, она молчаливо ненавидела его и в день, когда раскрылось её предательство, кричала принцу в лицо, что сожалеет о том, что её покушение на него не увенчалось успехом. Однако её месть вышла намного лучше, чем она сама планировала. Кандор Х не отправился безвременно в царство мертвых, но вернее, чем яд из её рук, его убило известие, что она избавилась от их ребенка. Пока его сердце тихо плакало, её — надрывалась от крика. Она бросала ему проклятия одно ужаснее другого, а её казнь от руки Инквизитора неумолимо близилась. Никто не ожидал, что Кандор бросит вызов легендарному непобедимому палачу и так выкупит её жизнь ценой своей. Единственный наследник величайшего государства жертвует собой! Ради подлой лицемерной предательницы, в защиту которой не выступила даже её родина, которой она так беззаветно служила! А после того, как Кандор выжил после боя с Инквизитором и указал ей а то, что Сарата отреклась от неё, бросив под карающий меч, девушка заявила, что это было разумное политическое решение и её дядя — настоящий король, умелый политик и защитник интересов государства. А Веридор обречен, раз у него во главе вскоре встанет парень, ставящий свои животные инстинкты и бредовые желания выше государственного блага. Кандор порол эту любовную чушь вместо того, чтобы думать о выгодном династическом браке, и чуть не вверг страну в династический кризис, ринувшись в бой с Инквизитором без какой-либо внятной причины. И эта вульгарная дура-прорицательница графонесса Ле Грант еще пророчит ему будущее великого короля! Да он не правитель, он — слащавый идиот, слепой ко всему прочему! Гвейн знал, что история на этом не заканчивается, но больше король ему не рассказывал, да для Рая и этого было достаточно.