Верю! Не верю!

– Сразу бы так… – успокоился Павел и, научившись у жены, перевел разговор на другую тему. – Лучше узнала бы имя и фамилию этой девушки, которую Алиса поселила в твоем домике…

– Точно! – вскинулась Кира и, поцеловав мужа, бросилась в спальню за телефоном. – Паш, ты гений!

– Как скажешь! Тебе виднее, – снова улыбнулся Павел, довольный, что проблема со слежкой за Алисой решена.

Кира схватила телефон с тумбочки и написала сообщение Михалычу, на что тут же получила ответ: «Анастасия Николаевна Фомина 17 лет – документики проверил, когда обед принес, она в манеже на вольтиж группу смотрит».

Кира поблагодарила ответственного и предусмотрительного сторожа и уже в сотый раз похвалила себя за выдвинутые при продаже конюшни условия: организовать две льготные группы (одну по иппотерапии, вторую для деревенских детишек) и оставить Михалыча «вольным сторожем третьей руки» без конкретных обязанностей – присмотреть, поддержать, подсказать.

– Пашечка, мне прислали сведения об этой девушке… Анастасия Николаевна Фомина. Узнаешь?

– Куда же я денусь, если я «Пашечка»?

Через минуту Кира получила распечатанные на принтере сведения об Анастасии Николаевне Фоминой, даже с фотографией, и углубилась в чтение.

– Смотри какая девочка классная – чемпионка Москвы по гимнастике… – искренне удивлялась она полученной информации. – Какая перспективная девушка! В нашей вольтижировочной группе не хватает лидера, а с профессиональной растяжкой эта девушка просто находка для нас. Представляешь, как настоящая гимнастка будет выступать на лошади в одиночных и групповых соревнованиях!

– Кира! Пожалуйста, не мешай, – попросил Павел, поворачиваясь к компьютеру, – а то я до утра не закончу.

– Только не ночью, – запротестовала Кира и снова поцеловала мужа в щеку. – Ночью ты только мой!

– Тогда не мешай!

Кира взяла листочек и вышла из спальни, поднялась на третий этаж, но в комнату Алисы идти передумала, сложила листочек, сунула его в карман джинсов и пошла в комнату сына.

6

– И что теперь делать?

Мужчины стояли у двери опустевшей комнаты на втором этаже, в которой еще вчера жила келин «среднего брата».

– Может, она с самого утра в магазин пошла, – предположил старший брат, – на работу решила зайти, да и заболталась с подругами.

– Ага, завтрак не приготовив и никого не предупредив, умотала, – не согласился младший. – Мне кажется, она бежала! Точно сбежала…

– И что теперь делать?

– А ничего! – быстро решила проблему пожилая женщина в черных одеждах. – Как жили, так и будем жить – с ней или без нее… Она нам никто, и мы за нее не отвечаем!

– Правильно, мамаша! У нее опекунша есть – вот пусть она и волнуется.

– А опекунше надо сообщить?

– Зачем? Чем позже хватится – тем лучше. Нам с полицией разбирательства не нужны!

Сердясь на неблагодарную девчонку, женщина стала медленно спускаться вниз по ступеням – не с ее больными ногами такие восхождения.

Сыновья проводили мамашу глазами и заговорили вполголоса.

– Мамаша права! Ушла и ушла – никто ее тут насильно не держал.

– Я проверил, она документы свои забрала. Значит, сама ушла… Может, оно и лучше – хлопот меньше.

– Мамаша ругаться будет… Кто ей теперь помогать по дому будет?

– Это уже не наша забота! Пусть сама решает…

– Но в полицию обращаться мы не станем! Ни к чему хорошему эти поиски не приведут.

7

Конюшня проснулась от манящего, волнующего запаха…

Вернее, конюхи и сторожа вместо работы потянулись в административное здание на общую кухню, повинуясь «зову желудка».

На большой, общей кухне Тая, одетая в спортивные штаны и широкую футболку, сразу на двух сковородках пекла блины. Две аппетитные стопки уже возвышались на тарелках на длинном столе.

Извинившись, что похозяйничала на кухне, она выставила из холодильника на стол сметану, масло, варенье и снова подошла к плите. Нахваливая «повариху», мужчину уплетали блины за «обе щеки» – только треск за ушами стоял. Потом все пили чай и кофе, потом каждый вымыл свою тарелку и чашку и пошел на работу, а Тая, завернув оставшиеся блины в фольгу и пакетик и оставив на столе для опоздавших, не забыв при этом отложить угощение для Лариона, пошла в «свой» домик.

Угощению Ларион обрадовался, хотя и с большим сомнением – ведь девушка ему не хозяйка, но все блины, не удержавшись, съел.

Тая легла на диван и стала думать, что же ей теперь делать… И честно, для себя уточнила: что же ей теперь делать со своей беременностью…

Если бы был жив Мурат, то вопрос отпадал бы сам собой, а так…

Он обещал на ней жениться, и она поверила. А оказалось: «обещать не значит жениться!» Все так и вышло… Он погиб в аварии, так и не женившись на ней, а ей теперь приходится самой расхлебывать результат своей доверчивости и наивности. Пусть бы сначала женился, а уж потом тащил в кровать! Второй раз такой же ошибки она не совершит!

Кто она была для него?