Верный садовник

— Будь так любезна, Гита, отправь, пожалуйста, это письмо, — Джастин протянул ей пухлый конверт, адресованный какой-то женщине в Милане. — Это не моя подружка, на случай, если тебя разбирает любопытство. Она — тетя моего адвоката. — Редкая улыбка… — А это письмо для Портера Коулриджа. На конверте я написал адрес его лондонского клуба. Только, пожалуйста, не пользуйся услугами курьерских служб и экспресс-почты. Отправь письма через обычное кенийское почтовое отделение. Я безмерно благодарен тебе за оказанную мне помощь.

Тут уже она больше не могла сдерживаться и бросилась ему на грудь, обняла и крепко прижималась к нему всем телом, пока он осторожно, но решительно не отстранился…

Глава 23

Капитан Маккензи и его второй пилот, Эдзард, занимают свои места в рубке «Буффало». Рубка представляла собой приподнятую платформу в носовой части фюзеляжа, не отделенную от салона ни дверью, ни стеной. За платформой, ниже ее, стоит старое кресло викторианской эпохи, из тех, что зимним вечером пододвигают к камину, чтобы, сев в него, согреть озябшие ноги. В нем сидит Джастин с наушниками на голове, с черным нейлоновым ремнем безопасности поперек живота. Изредка он сдвигает наушники, чтобы услышать вопросы белой женщины из Зимбабве, ее зовут Джейми, которая удобно устроилась среди кучи коричневых мешков. Джастин пытался поменяться с ней местами, но Маккензи разом осадил его: «Это ваше место». Хвостовую часть салона занимают шесть суданских женщин, с разной степенью ужаса переносящих полет, одна блюет в пластиковый пакет. Салон освещен флюоресцентными лампами под потолком, которые упрятаны за матовые пластиковые панели. Мерно гудят двигатели. Фюзеляж недовольно поскрипывает, словно жалуясь на то, что его лишили заслуженного отдыха: этот алюминиевый конь свое уже отвоевал. Нет никакого намека ни на систему кондиционирования, ни на парашюты. Облупившийся красный крест на боковой панели показывает, что за ней находится аптечка. Под крестом — надежно закрепленные канистры, с надписью «Керосин» на каждой. «В этом самолете Тесса и Арнольд совершили свое последнее воздушное путешествие, — думал Джастин, — и этот человек сидел за штурвалом. Последнее путешествие перед самым последним…»

— Значит, вы — друг Гиты, — уточнил Маккензи, когда Сара-Суданка привела Джастина в его тукул в Локи и оставила мужчин вдвоем.

— Да.

— Сара говорит, что у вас есть пропуск, выписанный вам представительством Южного Судана в Найроби, но вы куда-то его задевали. Это так?

— Да.

— Вас не затруднит показать мне ваш паспорт?

— Отнюдь, — Джастин протянул ему паспорт Аткинсона.

— И чем вы занимаетесь, мистер Аткинсон?

— Я журналист. Из лондонской «Телеграф». Пишу статью об операции ООН «Линия жизни» в Судане.

— Все это очень печально, учитывая, что операция «ЛЖ» как никогда нуждается в рекламе. А тут какой-то клочок бумаги перечеркивает все надежды. Знаете, где вы его потеряли?

— К сожалению, нет.

— Сейчас мы перевозим в основном зерно и соевое масло. Плюс предметы первой необходимости для наших парней и девчат, работающих в Судане. Мотаемся, знаете ли, взад-вперед. Устроит вас такой вариант?

— Более чем.

— Не возражаете против того, чтобы посидеть час-другой на полу джипа под стопкой одеял?

— Абсолютно.

— Тогда по рукам, мистер Аткинсон.

И в дальнейшем Маккензи неукоснительно следует этой легенде. В самолете, как и любому другому журналисту, описывает подробности самой дорогой операции по ликвидации голода, когда-либо проводившейся в истории человечества. Информация поступает порциями, часть ее теряется в шуме двигателей.

— В Южном Судане есть люди, которые питаются нормально, питаются удовлетворительно, питаются плохо, и те, кому вообще нечего есть. Задача Локи — максимально точно распределить людей по соответствующим категориям. Каждая метрическая тонна, перевозимая нами, обходится ООН в тысячу триста долларов США. В гражданских войнах богатые умирают первыми. Потому что, если у них украдут скот, они не могут приспособиться к жизни. Для бедняков практически ничего не меняется. Люди выживают, лишь когда земля достаточно безопасна для того, чтобы на ней что-то выращивать. К сожалению, безопасных земель здесь немного. Я не очень спешу? Вы поспеваете за ходом моих мыслей?

— Да, конечно, благодарю вас.

— Поэтому в Локи приходится накапливать запасы продовольствия и заранее определять, где и когда может возникнуть голод. Сейчас мы как раз находимся в начале очередного периода активных поставок продовольствия. Но момент надо выбирать точно. Если поставки совпадут с жатвой, мы погубим остатки местной экономики. Если чуть припоздниться — они уже умирают от голода. Между прочим, воздушный путь — единственный. Если отправлять продовольствие по земле, его крадут, очень часто сами водители.

— Да. Я понимаю. Конечно.

— Ничего не хотите записать?

«Если вы журналист, то и изображайте оного», — так следует понимать последний вопрос Маккензи. Джастин раскрывает блокнот, а лекцию продолжает Эдзард. Он касается опасности полетов, которые они выполняют…