Ветер истории

Ладно, о девушках подумаю позже, а сейчас надо работать. Свои прежние планы по лобовой дискредитации Временного правительства, которое еще не правительство, а всего лишь комитет, я решил пока отложить. Все же я теперь лицо в какой-то неопределенной мере официальное, с людьми из Петросовета мне еще работать и действовать надо тоньше. Для чего надо досконально разобраться в местных политических реалиях верхнего эшелона. На такое обострение осторожности меня подвигла сенсационная для меня новость – одним из членов Петросовета и далеко не последним оказался Керенский. Тот самый, который должен возглавить Временное Правительство, а потом бежать в женском платье. Вот и как это понимать? Это спровоцированное мной изменение истории или так и должно быть? А ведь говорила историчка: "учи уроки, Волков. Без знания истории культурным человеком не станешь". Не слушался дурак, а теперь придется на месте разбираться. Ну а пока буду писать о вопросе стратегическом, о патриотизме.

В статье своей я хотел вывести как бесспорный признак патриотизма поддержку выбора народа и активное противодействие любому иностранному вмешательству во внутренние дела Отечества. Сперва я постарался логически обосновать неизбежность обострения конфликта между элитой и народом в процессе выработки новых принципов построения государства и перехода этого конфликта в вооруженное противостояние. Не уверен, что получилось убедительно. Вторым шагом было на примере Парижской Коммуны и венгерского восстания доказать неизбежность обращения разложившейся и неспособной противостоять воле народа самостоятельно элиты к иностранной военной помощи. В случае с Парижской Коммуной было, конечно, не совсем так, но договоренность все же имела место. Этот пример был важен еще и тем, что служил источником вдохновения для нынешних революционеров во всем мире. Там сражались интернационалисты со всего света и большинство уцелевших участников было еще живо. В общем, знаковое событие. Кроме того, там был ярко выражен патриотический порыв восставших в завязке с коммунистической идеей, что мне было нужно как воздух.

Следующий шаг был самым простым. Я объяснял, что иностранная помощь будет небескорыстна. Я старательно напомнил читателю, что разграбление природных богатств России иностранцами идет уже давно и совершенно легально. Объяснил, что Европа и другие развитые страны видят в России лишь большую кладовку которую необходимо поделить, как это произошло с Китаем. Пугая новым нынче словом "геополитика", доказал, что само существование России для богатых и сильных стран нежелательно. Пожалуй, самым сложным для меня стало изложить огромную массу фактов связанно. Зато на такой информационной подкладке доказать, что всякий, использующий помощь из-за рубежа является изменником Отечества, было делом плевым. Тут я опять помянул Парижскую Коммуну, безапелляционно заявив, что французская армия, штурмовавшая не сдавшийся пруссакам Париж, сражалась за возможность элиты спокойно отдать врагу Эльзас и Лотарингию и уйму выбитых из народа денег. Также немало места было посвящено Смутному Времени, где старательно подчеркивал противостояние народа-патриота и элиты-изменницы. В конце я выразил надежду, что нынешние офицеры, ученые и просто образованные люди выберут путь Пожарского в количестве больше одного князя. Что среди нынешней элиты, в первую очередь, военной найдется достаточно людей для которых долг перед Отечеством окажется важнее чинов, богатства, власти и права бить морды безропотным солдатам.

Провозился я со статьей до ночи и все равно получалось как-то сумбурно и рвано. К тому же в разных частях текста у меня получилась разная стилистика, как будто из разных статей абзацев понадергал. Кромков куда-то убежал да и интереса к моей работе не проявлял, а сам я, похоже, писательским талантом не обладал. Выручила меня Елена. Народ к тому времени разошелся и она присев за соседним столом делала вид, что занята чем-то срочным. Я бы поверил, что эти дела нельзя отложить на завтра, если бы она не засыпала периодически клюя носом свою амбарную книгу и каждый раз после этого проснувшись, не оглядывалась в испуге проверяя, заметил я это или нет. На Клима она не оглядывалась. Этот хваткий мужик появился вновь уже вечером, с крайне довольным видом и подсунув мне сверток с пирожками устроился спать на пустующей лавке. В итоге я почувствовал себя не только бездарностью, но еще и редкостной сволочью, издевающейся над девушкой. Посему я сообщил ей, что сегодня закончить статью не смогу и пойду к себе.

— Сергей Алексеевич, но вы же говорили, что потом у вас времени для работы над статьей не будет, — удивилась она, быстрым движением стирая с лица сонливость.

— Ну что же поделать, Елена Владимировна, — пожал я плечами. — Есть дела важнее статьи. Видно не судьба.

— Нет, нет. Революционер на судьбу ссылаться не имеет права! Покажите, что там у вас не получается.

Елена решительно подошла к столу и взяв бумагу углубилась в чтение. Быстро и внимательно прочитав мои каракули, она посмотрела на меня с возмущением.