Ветер перемен

«Проклятье, лучше бы это был камень!» Она содрогнулась от отвращения. Алагато жили главным образом в пещерах на «изнанке» острова, держались стаями и на вид были даже милыми: безобидные пушистые зверьки размером с кошку, с острыми мордочками и длинными цеплючими хвостами. Туристы ахали: какая прелесть! Местные помалкивали, хорошо помня, во что могла превратить человека стая этих голодных тварей. В почерневший, распухший от яда труп.

– Ты его видишь? – нервно спросила Дийна, не шевелясь и щурясь на слишком яркую листву. Высоко стоявшее солнце ее слепило. Она вся превратилась в слух, боясь пропустить хоть малейший шорох.

Кайо не успел ответить. Бросок хищной твари, вопль Дийны и свист ножа в воздухе слились воедино. Раненый алагато шмякнулся на свежевскопанную землю, а девушка отлетела к яблоне, пытаясь спрятаться за тонким стволом.

– Как ты его! – выдохнула она с облегчением. – В полете прямо достал!

И осеклась, услышав за деревьями чей-то горестный вскрик.

– Баррига!

Прямо к ним напролом сквозь кусты мчался парень в синей мантии – полноватый, с русыми курчавыми волосами и в очках. Он подобрал зверька, прошептал что-то успокаивающее и бережно прижал его к груди. Потом обжег взглядом остолбеневших Дийну и Кайо:

– Что вы за сволочи!

– Это же алагато! – предупредила Дийна, с ужасом глядя на студента-смертника. – Он ядовитый!

– Ну и что? – запальчиво возразил парень. – Виноват он, что ли? Он не кусается! Он, между прочим, вообще ручной!

Пушистый комок, вяло обвисший в его руках, вдруг завозился и заскулил. Студент тут же склонился к нему, а Кайо, чей подвиг остался неоцененным, насупился:

– Слышь ты, блаженный, если это твоя зверюга, то держал бы ее на поводке!

– Вас бы кто на поводок посадил! – в сердцах ответил парень, сверкнул голубыми глазами и ушел, унося с собой раненого друга.

– Откуда мне было знать, что он ручной! – сокрушалась Дийна, когда они с Транкильей спустились в столовую, чтобы перекусить.

Пирожок с вишней, чашка какао и полчаса в обществе сочувствующей подруги были единственным светлым моментом за сегодняшний день.

– И не говори! – поддержала ее Транкилья. – Ты не представляешь, какую живность студенты иногда сюда тащат! Аж жуть берет! Например, в позапрошлом году был у нас один парень – скромный такой, длинноволосый, все стихи сочинял. Сидел тихо у себя в комнате, а потом взял и завел себе ручную змею. Самое веселое началось, когда к нему неожиданно подселили соседа. Тот, бедняга, в одних подштанниках чуть в окно не выпрыгнул от страха. А другой студент, узнав, что в колледже запрещено держать собак, завел себе утку, нарядил ее в мантию и носил с собой на все вечеринки. Иногда мне кажется, что избыток ума для молодых людей совсем не полезен!

Дийна кивала, хотя ей было не до веселья. У нее ныли ноги после пробежки, а еще немного мучила совесть после происшествия со студентом. Раненый зверек выглядел таким несчастным и жалким! С другой стороны, если бы не Кайо, она сама могла лежать сейчас в лазарете или даже в гробу. Алагато – хищники. Поди угадай, что у них на уме!

Другой проблемой была «донья Кобра». Дийна еще не успела вытряхнуть из волос сухие листья после работы в саду, как деканша снова появилась на кафедре и потребовала учебные планы. Как будто забыла, что сама же поручила ей заняться совсем другими делами! Битый час сеньора ди Кобро нудела ей в уши, что другие кафедры давно представили все документы, и только магистр Гонсалес все тянет волынку, ставя под угрозу весь образовательный процесс, как всегда!

Назойливый голос «деканши» преследовал Дийну даже сейчас, во время беседы с подругой. Хорошо хоть с Транкильей можно нормально поговорить! Здесь все так любят командовать, палец протяни – сразу руку откусят!

На кафедру Дийна вернулась, полная мрачной решимости покончить с учебными планами раз и навсегда. Сев за машинку, она печатала до тех пор, пока не онемели пальцы, и буквы не начали расплываться перед глазами. Поздно вечером, привлеченная стуком клавиш, на кафедру заглянула вездесущая донья Кобра и выгнала ее вон:

– Здесь вам не богадельня, чтобы торчать всю ночь! Завтра с утра придете и все закончите, ясно вам? Чтобы ровно в восемь утра были здесь!

Уже совсем стемнело, когда Дийна добралась, наконец, до флигеля. Даже ужинать не хотелось – только бы упасть и уснуть. Поднявшись к себе, она ощупью зажгла лампу и застыла, не веря своим глазам. В комнате царил бардак. Нет, бардак – это слабо сказано! Комната выглядела так, будто сквозь нее пронесся торнадо. Все, что можно было вытащить из шкафа и сбросить с комода, валялось на полу. Занавески висели клочьями. Постель была сбита в ком, а от простыней исходил скверный запах.

«Вряд ли это сделал кто-то из аспирантов! – подумала Дийна с невольной иронией. – Даже если они до сих пор меня недолюбливают, это уже чересчур! На такое даже Альваро не способен! Ну, разве что он научился превращаться в кота и решил дать волю своим инстинктам…»