Виктор Цой. Последний герой современного мифа

После гибели Цоя началась другая история – история Легенды, окруженной ореолом мистики и тайн. Смерть неизменно меняет образ человека в глазах даже людей, которые видели его в жизни. Так, Рашид Нугманов, абсолютно немистический человек, в воспоминаниях 1991 года говорил, что незадолго до аварии ему приснился Цой, заявивший, что не сможет сниматься в его фильме. Сразу всплыл в памяти и тот факт, что Виктор часто и не всегда мотивированно повторял фразу «рок-н-ролльщики не доживают до старости». Его в ответ спрашивали, что он имеет в виду, но он отшучивался, словно все это не имело никакого значения. Многие помнят, как, разочаровавшись в Гребенщикове, Цой говорил, что «БГ стал бы легендой, если бы умер вовремя…». То есть тема смерти постоянно всплывала не только в песнях, но ив жизни, что совершенно не сочеталось с оптимистичным нравом и грандиозными планами на будущее…

Нина Барановская:

Я в его смерть сразу поверила. Даже как будто почувствовала ее. Пятнадцатого августа с утра в голове одна «Группа крови» вертелась. Просто кошмар. А еще я на даче цветочки разные сажаю, и мне на рынке вместо белых лилий в том году подсунули какую-то дрянь. Выросло бог знает что. Пятнадцатого утром вышла в садик, и мне просто по глазам ударило: на одном из этих кустов распустились два цветка – ядовито-желтые с черными пятнами, очень красивые. Почему-то сразу вспомнился фестиваль восемьдесят четвертого года. И Цой. Он тогда выступал в желтой куртке с такими крыльями – «Фильмы» как раз пел. То есть просто имя «Цой» в мозгу зажглось. А потом мне отец сказал, что он погиб. Отец у меня все время радио слушает. Можно к этому относиться как к мистике, но такого со мной никогда не было.

Кстати, о желтом цвете. В день похорон мы с мужем Валентином везде искали розы. Мне почему-то именно их хотелось принести. Потом Марьяна сказала, что розы были единственными цветами, которые любил Цой.

А сама она, как выяснилось, все утро искала желтые цветы. Я тогда внутренне вздрогнула и спросила, почему именно желтые. Оказалось, что у Вити было совершенно фантастическое пристрастие к желтому цвету. Марьяна сказала, что на Востоке – это символ вечности, и Цой очень любил желтые свитера, шарфики, цветы – все что угодно. Много позже он мне приснился. Будто какая-то компания сидит, и Цой пришел. Я к нему стала приставать с вопросами: как там? А он сидел молча и только улыбался как-то очень светло. И был он такой, каким навсегда остался в моей памяти: в длинном черном пальто, в желтом свитере, который ему Марьяна связала, черных штанах и желтом шарфике[1004].

«После его смерти среди фанатов стало популярным увлечение экстрасенсами, колдунами и космическим разумом. Поклонники Цоя просто стали его причислять к лику святых. На похороны Виктора в его родном Ленинграде пришли, приехали, прилетели – со всех концов Союза (!) – тысячи парней и девушек с цветами, свечами, его портретами; пришли и ждали его тело на Богословском кладбище всю ночь, несмотря на милицию и омоновцев, а в Москве на одной из прилегающих к Арбату улиц возникла живая, трагическая в своем бессилии и любви Стена памяти Виктора Цоя.

Тот же Алексей Учитель, например, говорит: „Возможно, я согласился бы с этим, если бы речь шла только о его фанатах. Но я, например, человек рациональный. С духами не общаюсь и склонности к медитированию не имею. Но уж слишком много вокруг Цоя происходит такого, что не поддается более или менее внятному объяснению. Когда в годовщину его гибели я приехал на кладбище, меня поразило то, что я увидел у могилы. Несколько сотен человек на коленях – в полном безмолвии! Часами!