Вирус самоубийства

— В Эльсиноре забастовка королевских могильщиков, поэтому цветов для королевы сегодня не завезли, ни в букетах, ни в горшках. С горшками, впрочем, тоже напряженка: из всех горшков остался только один унитаз. Но я, моя королева, настоятельно не рекомендую Вам его нюхать, потому что королевская горничная уволилась еще на прошлой неделе.

* * *

Настроение у Антонины заметно улучшилось. Только сейчас она поняла, как не хватало ей в последние недели этой милой театральной болтовни! За время работы над спектаклем она успела привыкнуть к той странной манере, в которой общаются между собой актеры. Их речь постоянно перемежается замысловатыми шутками, непонятными для посторонних ушей, репликами из разных спектаклей и смешными оговорками, без которых не обходится ни одна роль и которые тут же становятся театральными легендами. Антонина уже знала, что в жизни актеры очень часто ведут себя точно так же, как на сцене: балагурят, кривляются и изображают каких-нибудь странных или комических персонажей. Но она не догадывалась, что порой эта игра заходит слишком далеко.

Игорю Борисовичу, похоже, тоже понравилось их импровизированное представление. Он снова крепко обнял Антонину, расцеловал и расплылся в улыбке:

— Ну что, Антон, здорово я тебя разыграл? А теперь признаюсь: в этих королевских хоромах я почти такой же гость, как и ты. Конечно, я не прочь иметь такое жилище, но, увы! К сожалению, эта квартира не моя. Простые российские режиссеры не могут позволить себе такой роскоши. Эта квартира принадлежит друзьям моего отца. Они москвичи, но почти все время работают за границей. Сейчас они в Австралии и в Москву приезжают только раз в году, в отпуск. Так что я с ними, можно сказать, по блату заключил обоюдовыгодный договор: пока они в отъезде, я живу в этой квартире, слежу, чтобы все здесь было в порядке, оплачиваю коммунальные услуги, сдуваю пылинки с их бесценной мебели и вообще веду себя прилично. Одним словом, пока их нет, я здесь играю роль простого дворецкого. Но когда они приезжают в Москву, я выметаюсь отсюда на все четыре стороны, куда глаза глядят, и оставляю квартиру в их полном распоряжении.

— А где же вы живете в это время? Другую квартиру снимаете?

— Да нет. Снимать квартиру на три — четыре недели нет смысла. Обычно я живу у друзей. Иногда, если повезет, этот период совпадает с гастролями. В крайнем случае, я могу даже переночевать в театре.

И добавил громким шепотом, прикрыв рот ладонью:

— Только никому не говори, это секрет!

— Разве в театре возможны какие-нибудь секреты?

— Не уверен. Но надеюсь, что иногда возможны.

— Я не знала, что у вас тоже нет жилья.

— Ну вот, загрустила! На самом деле все не так плохо. На время своего отъезда хозяева запирают на ключ три комнаты — видишь, на них сейфовые двери? Мне остаются только гостиная и спальня. Но это даже хорошо, уборки меньше. Зато я имею право пользоваться музыкальной аппаратурой, смотреть их плазму и читать любые книги. Вся остальная бытовая техника тоже в моем распоряжении, хотя мне она, в общем-то, ни к чему, я пользуюсь только стиральной машиной. У меня даже холодильник обычно стоит пустой. Но не сегодня — сегодня мы пируем!

Антонина облегченно выдохнула и улыбнулась:

— Да, розыгрыш получился отличный! Я ведь поверила каждому вашему слову! Я даже подумала, может, мне тоже надо было пойти в режиссеры? Тогда бы мне не пришлось ютиться на птичьих правах в студенческой общаге и давать взятки комендантше.

Игорь Борисович притворно ужаснулся:

— Нет, Антон, ни в коем случае! Даже не вздумай! Режиссеры — народ нищий. Вот я, например: разве можно меня считать образцом для подражания? Видишь, за крышу над головой мне приходится подрабатывать дворецким. И это с моими-то талантами!!! Нет, Антон, в режиссеры не ходи — козленочком станешь.

Он смахнул с глаз воображаемую слезу и улыбнулся:

— Ой, извини за двусмысленный каламбур начет козленочка. Правда, в каждой шутке, сама знаешь… Но держу пари, что ты очень скоро купишь себе собственную квартиру, причем намного быстрее меня.

— Я? Да что вы! Я об этом даже не мечтаю.

— Поспорим? — его глаза загорелись озорным огоньком. — Ну что, Антон, на сколько спорим?

Антонина расхохоталась:

— Ни на сколько, а то я вас, бедного режиссера, совсем разорю. Я прекрасно знаю, что мне собственная квартира не грозит никогда. Во всяком случае, в обозримом будущем. Так что никакое пари я заключать не буду, иначе вы обвините меня в вымогательстве. Но чтобы вы не заподозрили меня в неслыханной жадности, обещаю вам на новоселье сделать бесценный подарок. Правда, смысл слова «бесценный», с вашего позволения, я уточню немного позже.

Игорь Борисович довольно улыбнулся:

— О'кей, договорились! Приятно иметь дело с разумным человеком! Но зачем же ждать новоселья? Я прямо сейчас могу принять подарок, если он бесценный.

— Нет, не сейчас. Только на новоселье!