Волны Русского океана

– А ты еще не понял? — Антон отрицательно мотнул головой. — Ну и ладно, потом как-нибудь поймешь. — Алиса поискала глазами вокруг себя. — А где мои башмаки? Их-то не сожгли, яшкин пёс? Где моя обувка?

– А-а, обувка… — Антон выудил из-под шкур Алисины башмаки. — Чё их жечь? Им каменное масло лишь на пользу.

Алиса взяла башмаки, понюхала:

– Каменное масло, говоришь? Так это же петролеум, нефть!

– Нефыть… нефыть… — забормотал Антон, пытаясь одолеть незнаемое слово. — Это по-каковски?

– «Нефыть», — передразнила Алиса. — Нефть, яшкин пёс, — это по-турецки! Черная кровь Земли! — Опять засмеялась и опять — невесело: — А ведь мне тут куковать всю оставшуюся жизнь. — Она начала обуваться, не прекращая говорить. — Ты как, женат, Антон Козырев?

– Да нет, не сподобил Господь, — смутился парень и кивнул на башмаки. — А вы так ладно скумекали — портянки к голенищам пришить. Ногу сунул — и готово!

Алиса в голос расхохоталась:

– Это не портянки, господин начальник экспедиции. Знаешь такое слово — «носок»?

– Подумаешь, «носок»! — обиделся Козырев. — А вы… ты знашь, чё такое медный колчедан?

Алиса подумала, кивнула:

– Ну, наверно, сумка такая из меди… не-е, то, кажется, колчан… может, с медными стрелами?

– Где ты видала медные стрелы? «Сумка»! Руда это медная. Мы тутока недалече нашли богатейшие залежи. Завод будем ставить медеплавильный, — гордо сказал Антон и вдруг погрустнел: — Токмо народу вот не хватат, особливо — русских.

Алиса усмехнулась:

– Не женат, говоришь? Вот и ладно. Создадим союз для прибавления народа. Хочешь со мной создать союз?

Антон слегка обалдело воззрился на нее: какая скорая, однако! Едва-едва не окочурилась, а тут чуток очухалась и такие речи повела, что девице произносить стыдно, а ему, мужику, слушать не подобает. Так ведь и до греха недалече!

Подумать Козырев подумал одно, а язык сам ляпнул другое:

– Хочу.

Алиса посмотрела на его глуповато-растерянное лицо и снова расхохоталась:

– Яшкин пёс, держите меня, люди добрые, упаду не встану…

– Да чё ты все «пёс» да «пёс»? Чё за пёс, на кого лает?

– А-а, не бери в голову: подцепила заразу. — Алиса вдруг насторожилась, ткнула большим пальцем за спину, в стенку яранги: — Что там за шум?

Антон хотел было подняться и выглянуть наружу — не успел: входной полог откинулся, и в проеме появился здоровенный бородач в кухлянке с двуствольным ружьем Мортимера в руках.

– Stand up! — рявкнул он Антону, не удостоив девушку внимания, и указал стволом ружья: — Hands up![27]

Антон понял, поднял руки, медленно и неуклюже начал вставать, и тут произошло нечто столь неожиданное, что позже, рассказывая главному правителю о работе экспедиции на Юконе, он толком не мог вспомнить все детали случившегося в яранге и лагере и ссылался на Алису, но та лишь пожимала плечами: мол, я ни при чем?

Но как раз она-то и была при чем.

В те мгновения, пока Антон догадывался, что на его лагерь напали британские трапперы или золотоискатели, и лихорадочно думал, что делать, Алиса из положения сидя невероятным образом взвилась в воздух, изогнувшись, перекувырнулась и, одной ногой выбив ружье из рук здоровяка, округлым носком башмака другой так врезала ему в ухо, что бородач закатил глаза и тяжелой глыбой осел на землю. Козырев пару раз непонимающе моргнул, а девушка успела подхватить свою винтовку, проверила заряд и сказала:

– Это за мной! Бери ружье!

Перешагнув неподвижную тушу здоровяка, вышла из яранги. Антон выскочил следом, подобрав ружье Мортимера.

Как оказалось, на лагерь напали не только британцы — этих было всего двое, и один из них лежал сейчас в яранге Козырева, — но и какие-то индейцы, похоже, атапаски-кенайцы. Они столпились возле лежавших на земле связанных Унука и Вальтыргина и смотрели на ярангу Антона. Чунгагнака не было. Увидев Алису и рудознатца с ружьем, налетчики явно удивились такому повороту дела и потеряли несколько мгновений на осмысление произошедшего. Мгновений, которые многим позволили бы уцелеть.

Кто-то из индейцев, однако, сориентировался быстрее — из толпы вылетел томагавк и, бешено вращаясь, устремился к Антону. И лежать бы начальнику экспедиции у входа в свою ярангу с размозженной головой или с топориком в груди, но Алиса мгновенно вскинула винтовку, коротко грохнул выстрел, и индейский боевой топор, дзенькнув, улетел с расщепленной рукояткой куда-то в сторону.

– Lay down arms![28] — скомандовала Алиса.

В ответ раздался вопль десятка глоток, взметнулись смуглые руки с томагавками, а бородатый мужик в кухлянке — явно второй британец — вскинул двустволку.

Свистнула стрела, и бородач опрокинулся на спину со стрелой в глазу. Антон, скосив глаза, увидел чуть позади Петра-Чунгагнака с луком в руках. Проводник стоял, расставив ноги в мягких камгыках, и новая стрела была нацелена в налетчиков.

Индейцы что-то завопили, стали приближаться.

Мортимер грохнул из двух стволов, свистнула стрела Чунгагнака.

Камни окрасились кровью.

Глава 19

Осень 1817 года