Волшебники Гора

— Нет! — отчаянно замотала головой Лавиния.

— Что-то я сомневаюсь, что тебя настолько очаровала работа полевой рабыни, — заметил я.

— Нет, — согласилась она.

— К тому же, Ты сама уже начала ощущать в себе приближение рабских огней, — напомнил я.

Женщина бросила на меня обиженный взгляд, а затем быстро опустила голову. Ее маленькие кулачки сжались так, что побелели костяшки пальцев.

— Говори, — потребовал я. — Ведь они уже начали гореть в твоем животе.

Она снова подняла на меня полные обиды глаза.

— Тебе напомнить, — поинтересовался я, — о том, что Ты уже заработала сегодня одно наказание?

— Не надо, Господин! — всхлипнула она. — Да, Господин!

— Ну вот и хорошо, — кивнул я.

Лавиния спрятала лицо в ладонях и затряслась в рыданиях. Какой беспомощной, подумалось мне, временами может чувствовать себя женщина, по настоящему ставшая рабыней. Но такие ощущения весьма полезны для нее с точки зрения развития ее характера и ее дисциплины. Кроме того, они хороши еще и тем, что помогают рабыне понять, кем и чем стали и кем для них является господин.

— Думаю, что Ты сможешь стать превосходной домашней рабыней, — заметил я, — одетой в шелк, снующей туда-сюда, возможно с колокольчиками на щиколотке, служа, разогревая и возбуждая своей близостью мужчину.

Она удрала руки от лица и недоверчиво посмотрела на меня.

— Может быть, тебя даже будут на ночь приковывать цепью к его рабскому кольцу в ногах его постели.

— Это именно то, чего я сама желаю! — призналась рабыня.

— Мне несложно представить тебя стоящей на колени перед ним и умоляющей о его прикосновении, — улыбнулся я.

— Да, Господин! — воскликнула она.

— Интересно, согласится ли он удовлетворить твою просьбу, — задумался я.

— А хочу надеяться, что он сжалился бы над той, кто является всего лишь его рабыней, — вздохнула женщина.

— Да, — кивнул я. — Думаю, что Ты будешь горячей, преданной и послушной.

— Да, Господин, — поспешила заверить меня Лавиния.

— Да, похоже, что Ты можешь стать замечательной домашней рабыней, — решил я, — и даже превосходной рабыней для удовольствий.

— О, да, Господин! — выдохнула она.

— И, не исключено, со временем, — добавил я, — даже чьей-то любимой рабыней.

— Это то, как я хотела бы прожить свою жизнь! — признала женщина.

— В таком случае, Ты должна была бы хотеть, чтобы тебя поскорее забрали отсюда, — сказал я.

— Нет, — отшатнулась рабыня. — Нет!

— Почему нет? — осведомился я.

Лавиния не смогла ответить мне, снова начав давиться рыданиями.

— Ага, — протянул я. — Кажется, что Ты не хочешь покидать окрестности дома Аппания.

— Да, Господин, — глотая слезы, проговорила она. — Я, правда, хочу оставаться здесь.

— Похоже, Ты необыкновенно предана своему господину, — усмехнулся я.

— Я даже толком не видела его, — сказала мне женщина, немного успокоившись, — за исключением тех ситуаций, когда я и другие использовались для таких целей, как обслуживание его за столом. Даже когда он проходит мимо нас в зале, мы должны вставать на колени в почтении, прижимаясь головой к полу.

— Тем не менее, все говорит о том, что Ты очень предана ему, — настаивал я, с высоты седла рассматривая понурившую голову женщину. — Впрочем, твои пожелания, в любом случае, ничего не значат. Ты — рабыня, и с тобой будет сделано то, чего бы ни захотели мужчины и рабовладельцы.

— Да, Господин, — вздохнула она.

— Я же хочу, чтобы мне стали известны некоторые детали тех методов, которыми пользуются Аппаний и Мило для захвата и последующего порабощения свободных женщин, — сообщил ей я.

— Господин? — испуганно дернулась Лавиния.

— Уверен, на основании подслушанной тобой беседы, и твоего собственного опыта, у тебя имеются некие идеи относительно того, как это происходит, — предположил я.

— Конечно, у господина не может быть никакого интереса к таким вещам, — пролепетала она.

— Ты только что заслужила второе за день наказание, — обрадовал ее я.

— Простите меня, Господин! — простонала рабыня.

— Итак, Ты будешь говорить? — осведомился я.

— Полностью и честно, о том, что я знаю! — безнадежно пообещала она.

— Как это подобает той, кем Ты являешься? — уточнил я.

— Да, Господин! — заверила меня Лавиния.

— Как кто? — переспросил я.

— Как рабыня, Господин, — ответила она, — и только как она!

— Как начинаются эти отношения? — спросил я.