Ворон

Что это было? То ли наважденье
От чар луны в глухой полночный час?
То ль краткий миг внезапного прозренья,
Что раскрывает больше тайн для нас,
Чем древние оккультные ученья?
То ль просто мысль, что в плоть не облеклась,
Но, как роса траву в начале лета,
Живит рассудок, несмотря на это?

3

Как вид того, что любишь всей душой,
Ленивые зрачки нам расширяет,
Иной предмет, в который день-деньской
Любой из нас привычно взор вперяет,
В нежданном свете предстает порой
И глубиной своею изумляет.
Лишь звон разбитой арфы душу так
Пронзает. – Это символ, это знак

4

Того, что нам сулят миры другие
И в красоте дает провидеть тут
Создатель лишь таким сердцам, какие —
Не будь ее, – от неба отпадут,
Поскольку бой в себе они, слепые,
Не с верою, но с божеством ведут,
Чтобы себя, его низринув с трона,
Венчать своей же страстью, как короной.

A Dream [29]

In visions of the dark night
        I have dreamed of joy departed —
But a waking dream of life and light
        Hath left me broken-hearted.

Ah! what is not a dream by day
        To him whose eyes are cast
On things around him with a ray
        Turned back upon the past?

That holy dream – that holy dream,
        While all the world were chiding,
Hath cheered me as a lovely beam
        A lonely spirit guiding.

What though that light, thro’ storm and night,
        So trembled from afar —
What could there be more purely bright
        In Truth’s day-star?

Сон

Я радости ушедшей след
        Ищу в виденьях ночью —
Мне сердце разбивают свет
        И сон, что зрю воочью.

И впрямь – не сон ли все тому,
        Чей взор по окоему
Скользит, но видит только тьму
        И обращен к былому?

О сон святой! – тот сон святой
        Мне в жизни безысходной
Воистину горит звездой,
        Звездою путеводной.

Не знаю, чьи в глухой ночи
        Лучи блистают ясно, —
Но разве Истины лучи
        Так ярки и прекрасны?

«The happiest day – the happiest hour…» [30]

The happiest day – the happiest hour
        My sear’d and blighted heart hath known,
The highest hope of pride, and power,
        I feel hath flown.

Of power! said I? Yes! such I ween
        But they have vanish’d long alas!
The visions of my youth have been —
        But let them pass.

And, pride, what have I now with thee?
        Another brow may ev’n inherit
The venom thou hast pour’d on me —
        Be still my spirit.

The happiest day – the happiest hour
        Mine eyes shall see – have ever seen
The brightest glance of pride and power
        I feel – have been:

But were that hope of pride and power
        Now offer’d, with the pain
Ev’n then I felt – that brightest hour
        I would not live again:

For on its wing was dark alloy
        And as it flutter’d – fell
An essence – powerful to destroy
        A soul that knew it well.

«Счастливый день! Счастливый час!..»