Воспоминания. Время. Люди. Власть. Книга 1

Во время подготовки операции по освобождению Киева от немцев я предложил создать отряды, которым поручалось бы сразу, как только войска ворвутся в город, обыскивать здания. Саперы должны были предотвратить взрывы и тушить пожары. Когда я приехал в Киев, то объехал наиболее интересующие меня районы. Мне было приятно видеть, что мы достигли своей цели: большинство зданий сохранилось. Мы их быстро привели в порядок. Но сохранилось не все. На Крещатике и на площади Богдана Хмельницкого бушевал пожар. Горели дома, взорванные и подожженные немцами, горел Киевский университет имени Шевченко. Особенно я жалел здание университета, там сгорела богатейшая университетская библиотека. Крещатик был разрушен раньше, вскоре после прихода немцев в 1941 году. Я так и не смог разобраться, кто там взрывал дома. Немцы объясняли населению, что взорвали партизаны. Я знаю, что таких заданий партизанам не было, но кто его знает? Трудно сказать. Я думаю, что это все-таки была проделка гестаповцев. Их не интересовали ни город, ни, тем более, судьбы людей, которые обрекались на тяжелые условия. Они направляли гнев людей против партизан с тем, чтобы склонить некоторых из них к сотрудничеству.

Крещатик, сердце Киева, был особенно близок мне. И я каждый день, проезжая, смотрел на его руины. Они привлекли мою энергию опять к строительным делам. Надо было, восстановив Киев, подать пример и другим городам Украины, которые также имели большие разрушения, особенно в Донбассе.

О восстановлении металлургии и угольной промышленности заботились министерства, каждое в своей отрасли. Вопросы коммунального хозяйства ложились на плечи местных руководителей, чему приходилось уделять больше внимания, чем перед войной. Капитальные работы мы тогда вести не имели никакой возможности. Все усилия были направлены на то, чтобы создать элементарные человеческие жилищные условия в городах и поселках. Мы искали пути строить экономно, популяризировали более рациональные способы кладки стен с меньшим расходом кирпича. У нас не было ни цемента, ни извести, поэтому я специально познакомился с советами тех инженеров, которые рекомендовали для строительства материалы с заполнителями, возведение не сплошных стен, а с пустотами. Мы взялись за изыскания возможностей построить больше жилой площади при меньшем использовании кирпича. Такое строительство могло вестись не выше четырех этажей, а чаще – двух, и притом на окраине города. Крещатик мы готовились восстанавливать солидно. Тут суррогаты в кладке стен не оправдались бы исторически, поэтому мы откладывали самое главное на будущее, когда разбогатеем и появятся материальные возможности капитально вести восстановление.

Когда главным архитектором Киева стал Власов, то к дорожному строительству я привлек энергичного организатора дела Страментова, видного инженера дорожных работ, который еще в 30-е годы, во время создания набережных в Москве, был директором треста. Он предложил провести вдоль Крещатика канал, выложенный кирпичом, в котором можно будет прокладывать различные коммунальные трубы, чтобы не разрывать улицу при очередной неполадке. В Москве нам надоели разрытые улицы: один строит, другой разрывает, вскрывая подземное хозяйство, потом опять закрывает. Это всегда производило на людей плохое впечатление. Население критиковало власти и правильно делало. И вот мы взялись за работу. Думаю, что Киев был единственным городом, где основное уличное городское хозяйство проложено в коллекторе. На Крещатике трудились по воскресеньям местные жители, потом мы привлекли к делу пленных немцев. Много потрудились там войска противовоздушной обороны, главным образом девушки. Они, неся службу, одновременно наводили порядок на Крещатике, разбирали завалы взорванных зданий. Крещатик расширили в сравнении с тем, каким он был до войны.

Невозможно было и дальше мириться с условиями, в которых жили люди. Эти условия и до войны были тяжелыми, а война принесла свои разрушения, и образ жизни стал невыносимым. Меня волновали вопросы механизации работ и сооружения перекрытий. Сначала нам было не до настоящего архитектурного оформления. Если во время реконструкции Москвы мы делали деревянные перекрытия, то в киевских условиях, получая сырой лес, мы не имели и такой возможности. Негде и некогда было сушить бревна. Перекрытия поражались грибком, поэтому спустя несколько лет приходилось их менять. Опять возникали адские условия жизни населения. Требовалось найти такое решение, чтобы перекрытия были и фундаментальными, и долговечными. В Польше уже тогда делали балки из керамических блоков с металлической арматурой. Балкоблоки принимали на себя большую нагрузку и были практически вечными. Их изготовление – сложная кустарная работа, но мы стали применять ее, так как другого выхода не было. Впервые данный способ у нас нашел применение в Киеве, Москва его еще не знала.