Восток, Запад и секс. История опасных связей

Патпонг – довольно уродливое место: длинная вереница баров с названиями вроде “Сафари”, “Суперкиска”, “Бар “Ляжки”, “Королевский замок”. Там есть и дешевые гостиницы с почасовой оплатой, закусочные, пивные стойки под открытым небом, рестораны, а также обыкновенные торговые точки – аптеки, меняльные лавки, турагентства, тату-салоны, парочка дежурных супермаркетов “Севен-Элевен”. Есть такая вывеска:

Девушки “Гоу-гоу”
Горячие перчинки
Для любителей

В северной части висит транспарант, рекламирующий питьевую воду “Чанг”. В окнах с цветными стеклами мерцают неоновые огни, призывающие покупать пиво “Тигр”. При всей своей кричащей пошлости и мишурности Патпонг тем не менее намекает на нечто роскошное и экзотическое. А вокруг шумит и гудит Бангкок, слышен рев мотоциклов и гул потока машин с улицы Силом, отдыхают на своих трехколесных велорикшах водители, поджидают доверчивых туристов попрошайки, спешат домой школьницы в черно-белой форме, робкие на вид, в противоположность девушкам из баров. (Впрочем, я слышал от людей, будто бы видевших это собственными глазами, что поблизости есть комнаты, где некоторые из этих школьниц переодеваются во взрослую одежду, работают несколько часов в барах или массажных салонах, а потом снова переодеваются в школьную форму и идут домой.)

В теплом, влажном, тяжелом июльском воздухе колышутся листья акаций на улице Силом. Это задул первый вечерний ветерок, который обычно предшествует ливню. Неподалеку уличные торговцы разложили свой товар: жареных кальмаров или курицу на шампурах, арахис и кусочки лайма, завернутые в зеленые листья бетеля, суп с лапшой, ломтики манго, кусочки помело, рамбутана, мангустина, маракуйи, мисочки с кокосовым соусом. В воздухе носятся запахи стручкового красного перца, жарящегося в растительном масле, рыбы, листьев мяты. Это зрелище бурлящего, стихийного ночного базара кажется какой-то первобытной фантасмагорией. Здесь, в узком переулке, хаотичная, беспорядочная уличная жизнь Азии сосуществует бок о бок с позолоченными, изобилующими зеркалами торговыми центрами эротических развлечений, словно и то и другое просто голограммы, спроецированные на одну и ту же плоскость, но не имеющие между собой ничего общего. Патпонг – место одновременно отталкивающее и завораживающее, где царят блеск и нищета. Здесь, зацепившись взглядом за одноногого нищего, сидящего на разбитом тротуаре, можно увидеть сквозь полураскрытые двери обнаженных девушек, танцующих на зеркальном полу и завлекающих тебя, будто сирены.

Но вернемся к Питу. Уже приготовившись уходить, он поглядел на меня своими мудрыми глазами. “Можете сами вычислить, – он смотрел на меня спокойно, без малейшего смущения. Он уже сделал выбор и не видит причины стыдиться этого. – Она на пятьдесят один год моложе меня. Как вы думаете, нашел бы я себе такую девушку где-нибудь в Пенсильвании?”

Пит – один из тысяч тех крепких и энергичных стариков (большинство из них тоже соприкоснулись с Таиландом в годы вьетнамской войны), которые, пожалуй, иллюстрируют собой последнюю стадию долгой истории эротических приключений Запада на Востоке. Они живут в Таиланде не только для связей с тайскими женщинами, хотя хорошо знакомы с, так сказать, тайской культурой “девушек из бара”, которую обсуждают с каким-то житейским добродушием. Они живут в Таиланде потому, что там всегда тепло, можно дешево снять жилье, там пляжи, вкусная еда, яркие краски местной жизни, а еще, что немаловажно, там есть общество людей со схожим опытом, восходящим еще к временам вьетнамской войны. Для некоторых из них жизнь на родине представляется томительной скукой, лишенной всяких событий, многим кажется, что они туда просто не впишутся.

“Если б я вернулся в Канзас, с кем бы я там виделся?” – спрашивал другой ветеран, Джим Оден, глава таиландского отделения организации “Ветераны американских зарубежных войн” (в 2007 году в ней состоял 961 человек). Оставив военную службу, он поступил в “Северо-Западные авиалинии” и сделал хорошую карьеру. Я познакомился с Оденом в кофейне при гостинице “Федерал” в Бангкоке, а заодно еще с несколькими людьми, чья первая встреча с Юго-Восточной Азией произошла во время вьетнамской войны. Джим – исполненный собственного достоинства, вдумчивый, покровительственно держащийся мужчина, типичный солидный горожанин – человек из тех, к кому инстинктивно обратишься за помощью в трудную минуту. Вместе с бывшей женой он воспитал девятерых детей, из них пятеро приемные. “Самый способный из моих одноклассников стал зубным врачом”, – сказал он, желая проиллюстрировать разницу между жизнью “здесь” и “там”. Дело не в том, что он презирает зубных врачей, а в том, что участь зубного врача представляется ему слишком уж скучной. “Там мир вот такой величины”, – пояснил Оден, сводя вместе свои крупные ладони, чтобы показать узость той жизни, которая ждала бы его, пенсионера, в США.