Вперед, на Запад!

— Из порта Падстоу, иду в город Кловелли повидать мою старую мать, если она еще жива.

— Ты из Кловелли? Почему ты раньше не сказал, что ты из Кловелли? — спросили все конюхи сразу. Для них человек с Запада был братом.

Старый слуга спросил:

— Так как же зовут твою мать?

— Сюзанна Иео.

— Что жила под мостом? — спросил конюх.

— Жила? — переспросил человек.

— Да, конечно. Этой зимой будет два года, как она умерла.

Человек простоял совершенно спокойно и неподвижно одну или две минуты, а затем тихо сказал самому себе по-испански:

— Все, что случается, — к лучшему.

— Вы говорите по-испански? — спросил Эмиас, все более и более заинтересованный.

— Мне это было необходимо. Я пробыл пять лет на Испанском море и только два дня тому назад ступил на этот берег. Если вы дадите мне возможность поговорить с сэром Ричардом, я расскажу ему такое, от чего у него в ушах зазвенит. Если нет, я могу уйти к мистеру Карри из Кловелли, если он еще жив, и там облегчить свою душу. Но я предпочел бы говорить с моряком, как я сам.

— И ты будешь с ним говорить, — заявил Эмиас. — Дворецкий, мы впустим этого человека. — И он ввел незнакомца в дом.

— Надеюсь, что он не из этих папистских убийц, — стараясь держаться на безопасном расстоянии, сказал старый слуга после того, как все вошли в зал.

— Папистских, старик? Этого ты не очень-то бойся. Смотри! — И, отбросив свои лохмотья, бродяга показал ужасный шрам, который шел вокруг кисти его руки и дальше вверх до самого плеча. — Я получил это на пытке, — спокойно сказал он, — в Лиме[59] у отцов инквизиторов.[60]

— Почему же ты, — с раскаянием воскликнул слуга, — не сказал нам этого раньше?

— Потому что я не собираюсь сделаться нищим и выставлять свой шрам напоказ.

— Ты славный малый, — сказал Эмиас, — иди вперед, прямо в комнату сэра Ричарда.

И они вошли в библиотеку, где сидел сэр Ричард.

— Эге, Элиас, разве вы уже укротили дикаря?

Но, прежде чем Эмиас успел ответить, человек внимательно посмотрел на него.

— Эмиас, — повторил он, — это ваше имя, сэр?

— Эмиас Лэй — мое имя, к твоим услугам, добрый малый.

— Из Бэрруфа, под Байдфордом?

— Вот так штука! Что ты знаешь обо мне?

— О, сэр, сэр! Молодые и счастливые головы быстро забывают, но старые и несчастные помнят долго. Помните ли вы, сэр, человека, который был вместе с мистером Оксенхэмом? Он подарил вам рог-игрушку с нарисованной на ней картой.

— Черт возьми! — закричал Эмиас, хватая его за руку. — Так это вы? Рог? Да он до сих пор у меня, я сохраню его до моей смерти. Но где же мистер Оксенхэм?

— Да, молодец, где мистер Оксенхэм? — спросил сэр Ричард, вставая. — Вы несколько поторопились, Эмиас, приветствовать своего старого знакомого, прежде чем услышали, может ли он дать честный отчет о себе и о своем капитане. Есть много разных способов, благодаря которым матросы возвращаются без своих капитанов.

— Сэр Ричард Гренвайль, если бы я был виновен в чем-либо перед своим капитаном, я не пришел бы сегодня к вам. Если вам будет угодно выслушать меня, вы все узнаете.

— Ты хорошо говоришь. Увидим. Но прежде всего, кто ты и откуда?

— Меня зовут Сальвейшин Иео, родился я в 1526 году на Кловелли-стрит, где мой отец занимался ремеслом цирюльника и был проповедником среди людей, называемых с тех пор анабаптистами.[61]

— Ну, ладно, начинай свой рассказ.

И Иео приступил к рассказу:

— Итак, как известно мистеру Лэю, я уехал с мистером Оксенхэмом в 1572 году в Номбре де-Диос. Что мы там делали и что мы там видели, я полагаю, ваша милость знает не хуже меня. И там состоялось, как вы, может быть, слышали, соглашение между мистером Оксенхэмом и мистером Дрэйком вместе плыть в южные моря.

Это происходило при мне. Вдали расстилался океан. Мистер Дрэйк спустился к воде, а когда мы с Оксенхэмом присоединились к нему, Дрэйк сказал: «Джон, я поклялся перед Богом, что совершу плавание по этим водам, если буду жив». И мистер Оксенхэм ответил: «Я с вами, Дрэйк, на жизнь и на смерть. Я полагаю, я там кое-кого уж знаю, так что мы будем не совсем среди чужих» — и расхохотался. Это путешествие, как вы знаете, не состоялось, потому что капитан Дрэйк отправился воевать в Ирландию. Тогда мистер Оксенхэм решил ехать один, и я, который любил его, как брата, помог ему набрать экипаж и поехал с ним в качестве канонира. Это было в 1575 году, как вы знаете.