Вперед в прошлое. Возвращение пираньи — 2

При их приближении часовой в камуфляже с автоматом на плече проворно распахнул створку высоких ворот ажурного чугунного литья, своим видом лишний раз подтверждавших версию о почтенном возрасте располаги. Только караулка, сразу видно, более поздней постройки — но кирпичи явно подобраны так, чтобы цветом максимально соответствовали стене.

Внутрь пропустили легко. Часовой склонился к водителю, перебросился парой фраз на испанском и отступил, сделав приглашающий жест. Еще до того, как машина тронулась, Мазур, бросив быстрый взгляд вправо-влево, увидел стоявшие у амбразур пулеметы на треногах — старые добрые американские М60 (кое- где в свое время изрядно пострелявшие по американцам же или их куклам).

Понемногу у Мазура появились некоторые соображения о первоначальном назначении базы: длинные здания казарменного вида, десятка два маленьких красивых домиков в один и два этажа, обширная асфальтированная площадка, где стояла «Барракуда» огневой поддержки, а правее, на некотором отдалении от вертолета — тройка бронетранспортеров.

Машина остановилась у довольно большого трехэтажного здания — в прошлой жизни наверняка штаба и канцелярии, д а и в нынешней, скорее всего, тоже. От двери к ним стал спускаться человек в чистеньком отглаженном камуфляже без знаков различия и погон, лишь с нашивкой — эмблемой «Руслана» на левом предплечье и пятнистом кепи без кокарды. Камуфляж был местный, памятный Мазуру еще по прошлой командировке.

Он вылез, надел фуражку, поправил кортик, протянул, как джентльмен и адмирал, руку Исабель. Лаврик предупредил, что ехать следует непременно в форме. И Мазур не задавал вопросов — мы завсегда исполнительные, о чем бы ни шла речь, поцеловать ли кого или пристукнуть...

Встречающий остановился перед ним, чуть склонил голову:

— Сеньор адмирал... Сеньорита фон Рейнвальд...

Лет сорока с небольшим, с военной стрижкой и короткими, пышными, хорошо ухоженными усами. Мазур, отлично разбиравшийся в таких вещах, не засек и тени военной выправки — ну, мало ли кто мог оказаться в рядах ЧВК...

— Роговин Игорь Степанович, заместитель начальника.

Что характерно, не уточнил, заместитель по каких именно вопросам. Стойкое убеждение — что сосед

— Пойдемте?

— Задержимся на минутку, с вашего позволения, сказал Мазур. — Хочется проверить некоторые соображения... Вот это, —- он показал рукой вокруг, — не были ли казармы конного полка?

— Совершенно верно, — кивнул Роговин. — Построены в конце девятнадцатого века, сначала здесь долго квартировался гвардейский конный полк, потом, когда конница отжила свое — обычная часть. Ну, а теперь мы обосновались... Любопытно знать ход ваших мыслей.

— Это просто, — сказал Мазур. — Сразу видно, что здесь можно разместить примерно полк. Но часть зданий — явно не казармы, а бывшие перестроенные конюшни. И плац великоват для пехотного полка, а вот для конного — в самый раз...

Роговин посмотрел с некоторым уважением: ну, пусть молодое поколение убедится, что старики хватки не растеряли... в сыновья годится, ага. Дожив до своих лет, Мазур так до сих пор не вполне и привык к мысли, что люди такого вот возраста годятся ему в сыновья.

Роговин шел на полшага впереди, порой непринужденным жестом указывая, куда следует свернуть. Широкая лестница со старинными чугунными перилами в стиле ворот, чистые пустые коридоры. Второй этаж, классическая приемная. Симпатичная девица в камуфляже за столиком с селектором и парой телефонов была темноглазой брюнеткой, но Мазур в ней сразу усмотрел нечто неопределимое словами — отечественное. Логично, кто бы брал местных... Лаконичная табличка на высокой двери: «HEFE».

Девица склонилась к селектору:

— Сеньор начальник, к вам адмирал Мазур.

— Пригласите, — раздалось в ответ.

По одному короткому слову Мазур не смог узнать голос, хоть и знал уже, что там кто-то из старых знакомых. Левина ему улыбнулась:

— Вас просят, сеньор адмирал, — и обратилась к Исабель опять-таки по-русски: — Сеньорита, вас сейчас проводят в комнату отдыха...

Роговин распахнул перед Мазуром дверь — и остался в приемной. Мазур вошел в большой кабинет, где перпендикулярно к столу хозяина стоял второй, гораздо более длинный, десятка на два кресел — конечно же, для совещаний. А вышедший ему навстречу из-за стола человек действительно был старым знакомым, хотя они и не виделись со времен первой здешней командировки Мазура. В которую он же в свое время Мазура и отправил.

Не кто иной, Берлинский Бригадир собственной персоной — генерал Глаголев (впрочем, теперь уже генерал отставной). Он лет на шесть постарше Мазура, но выглядит отлично: спина прямая, морщин мало, седые волосы без малейшего намека на залысины. Холодные голубые глаза — в точности прежние. Все га же белокурая бестия, пусть постаревшая и снявшая золотые погоны.