Впереди дальняя дорога

Тоня о чем-то тихо и оживленно разговаривала с Галей. До смешного круглая, вся в крупных веснушках, мордашка девочки выражала неподдельный восторг. Веснушек у Гали было так много, что коричневые крапинки рассыпались даже на бархатных ушках. Красивая тетя Тоня очень ей нравилась. Когда я оглянулся на них через минуту, девочка сидела, замерев, счастливая и гордая, а Тоня переплетала ей косички.

...Внизу на шоссе показался маленький автобус — наша дорожная ремонтная летучка. Из него выскочили автобусовские ребята.

— Загораете? Ну-ну! И главное — нашли же местечко, где загреметь! — засмеялся бригадир ремонтников.

— Лучше не придумаешь,— проворчал Голубев.

— А поглядите-ка, ребята! — крикнул другой парень.— Они здесь, по-моему, неплохо устроились! Посуда, костер горит! Вот дают!

— Зимовать собрались?

— Обед-то слопали? Хоть бы по черпачку оставили! Поехали обратно! Нечего спасать этих эгоистов!

Вот когда пригодились голубевские консервы!

С машиной провозились часа полтора. Ломали голову, в чем дело. Все вроде, как надо... Конечно, износ машины большой. Могла сказаться усталость металла. Но вроде бы рановато, своего километража еще не набрала.

Наконец, машина была поставлена «на ноги». Мы решили потихоньку добираться на ней под эскортом ремонтного автобуса. Попрощались с ребятами и двинулись. И тут только я вспомнил о Ленкином концерте.

— Ну, все,— сказал я Тоне.— Ленка теперь меня съест. Ни за что не поверит в аварию.

— У моих соседей хороший телевизор,— сказала Тоня.— Можно там посмотреть.

Что ж, выход есть. Не поеду домой. Так и решили.

В городе, по дороге к Тоне, надумали купить на ужин снеди. Остановились возле уличного овощного ларька. Из-за угла вдруг вышли Ленка и Павлик.

— Гриша! — кинулась ко мне Ленка.— Что же ты? Не посмотришь меня?

Тут она поняла, что я не один.

— Здравствуйте! — растерянно сказала она, но протянула Тоне руку.

— Авария у нас была, Лена! — объяснил я сестре.— Могло случиться, что вообще некому было бы тебя смотреть! Лишилась бы своего горячо любимого брата. Сейчас идем тебя слушать. Познакомься,— сказал я Павлику.— Антонина Константиновна.

Встреча застигла меня врасплох. Я даже не сумел сообразить, как назвать Тоню: Сизон или Базовская, да и нужно ли по фамилии. Павлик протянул руку и назвал Тоне себя.

— Сейчас мы торопимся. В студии надо быть за час до передачи. Дома встретимся? Ты сразу домой? — сказала Ленка.

— Постараюсь,— ответил я.

Мы разошлись.

— Как Лена изменилась,— сказала Тоня.— Расцвела. Не узнала бы ее.

— Сам не заметил, как сестра в невесты выскочила,— засмеялся я.— Павлик на днях предупредил, что, возможно, станет моим родственником. Как парень? Подходящ для этого?

— Тебе, может, неприятно, что они увидели тебя со мной? — не отвечая на мой вопрос, сказала Тоня.

— Опять? — Я стиснул протестующе ее руку, хотя меня, по совести, неожиданная встреча не обрадовала. Я хотел бы представить Тоню по-другому. Как теперь Ленка истолкует тот факт, что я молчал о своих свиданиях с Тоней?

Соседский телевизор оказался хорошим: крупноэкранным, отрегулированным. Соседям польстило, что у них сидит брат певицы, которая будет сейчас выступать перед телевизором. Отблеск славы сестры начинал падать и на меня.

В музыкальной молодежной передаче Ленка выступала третьей. Во весь экран я видел ее лицо, большие, несколько испуганные глаза, ее ладную фигурку. На экране она казалась чуточку старше. Держалась Ленка против опасений просто и свободно. Она спела три популярные песни советских композиторов. Хорошо спела...

Милая Ленка! Я понимал, как она, наверное, волновалась до самой последней минуты, и я еще представил, как в Крутогорске собрались перед телевизором наши, они тоже слушали и смотрели Ленку. Переживали, тревожились... Смотрела и вся наша улица, на которой она выросла. Когда Ленка кончила петь, то на весь экран показали ее лицо. Казалось, что большими глазами она смотрела прямо на меня, счастливая, этого она сейчас скрыть не могла. Ленка, Ленка! Неужели и, правда, начался твой путь в искусстве? Вот чем оборачиваются иные порой вроде и случайные увлечения.

Передача закончилась. Тоня дружески положила мне на плечо руку.

— Поздравляю,— сказала она.— Красивый голос у Лены. Очень трогает.

Мы попрощались с хозяевами и прошли в развалюху к Тоне, в нашу неприглядную комнатенку, лишенную элементарного уюта и удобств. Однако ничто меня тут не смущало. Ведь это жилье Тони, ее дом, а с ней мне везде хорошо, в любом месте. Тут наш шалаш.

Тоня разложила по тарелкам еду.

— Тебе покрепче? — спросила она, наливая чай.

Она выглядела после затянувшегося рейса тихой и усталой.

Пора бы домой, но как не хотелось оставлять Тоню! Опять я покидаю ее. Но пора, пора... Ведь надо поздравить Ленку с первым выходом к миллионам телезрителей. Как сейчас ее ждут все наши дома! Отец, конечно, по такому поводу вытащит заветную бутылочку. Прослезится, наверное... Мне же надо сообразить Ленке какой-нибудь подарок.

— Как мне нравится ухаживать за тобой,— сказала Тоня, не сводя с меня глаз.— Хочешь еще чаю?

Она поднялась и встала у стены.