Врата в рай

Он крепко держал меня за подбородок, сверля взглядом. Я почувствовал его палец на своей щеке. Но в голове было абсолютно пусто.

— Посмотри на меня, Эллиот, — приказал он.

«Спокойно, Эллиот! Посмотри на этого милого человека. Человек как человек. Серые глаза, глубоко посаженные. Чуть насмешливый взгляд».

— Давайте послушаем, что за голос у нашего строптивого молодого человека, — произнес он, практически не шевеля губами, словно взвешивая каждое слово. (Он стоял так близко, что я вполне мог его поцеловать.) — Смотри мне прямо в глаза и постарайся искренне заявить, что тебе стыдно за свое позорное поведение.

«Да, Эллиот Слейтер, ты пропал!»

— Ну, я жду.

— Я сожалею, господин, — услышал я собственный голос.

Неплохо для человека, который всего пять минут назад уже умирал. Но этот сукин сын стал полновластным хозяином положения, если можно так сказать, взяв ситуацию под контроль. И он прекрасно это знал. Знал, как нестерпимо для меня смотреть ему прямо в глаза, произносить ужасные слова и при этом видеть краем глаза ее силуэт, вдыхать аромат ее духов.

В его глазах сверкали опасные огоньки, веки слегка подрагивали.

— Я справлюсь с ним, Ричард, — сказала она, как отрезала.

Я на секунду прикрыл глаза. Хотел ли я, чтобы она победила в этом споре? Так что же я на самом деле хочу? И кого это волнует?

— А что, если нам прийти к компромиссу? — спросил Ричард, который продолжал крепко держать меня за подбородок, словно изучал подопытный образец. — Скажем так, три дня чистки уборных, а потом отдадим его Лизе, нашей Перфекционистке, раз она того хочет.

— Ричард! — жарко прошептала она, и я прямо-таки физически ощутил ее гнев.

И эта призрачная дама — мой персональный инструктор. Это мое будущее, о котором я смогу думать все три дня, пока буду чистить уборные, если, конечно, у меня останутся силы думать.

— Эллиот, ты невероятно везучий парень, — ухмыльнулся Ричард.

Я же трясся как осиновый лист. Да и сдерживаться больше не имело смысла.

— Перфекционистка имеет право первого выбора всех рабов, — продолжил рыжеволосый инструктор. — И те, кого она отбирает, становятся лучшими из лучших. Но заруби себе на носу: если ты еще раз оступишься, то уборка туалетов покажется тебе самым малым наказанием, о котором можно только мечтать.

Женщина встала прямо передо мной, но я, как загипнотизированный, продолжал смотреть на Ричарда. И все же я успел заметить, какая она изящная и какие у нее красивые волосы, скорее напоминающие плащ, а не вуаль.

Она буквально пожирала меня глазами. Глаза были большие и темные.

И было в ней что-то еще, нечто такое, что невозможно объяснить. Я не верю, что люди имеют ауру, что могут посылать сигналы. И все же, казалось, от нее исходила некая первобытная сила. Я, можно сказать, чувствовал эту женщину. Чувствовал ее постоянно. Словно она испускала инфразвук, который ниже частоты, воспринимаемой человеком.

Когда рыжеволосый инструктор с нажимом произнес: «Три дня чистки уборных», она вдруг положила руки мне на голову. И это было так непривычно, так странно для меня, что я поднял голову и заглянул ей в глаза, хотя, похоже, она ждала от меня чего-то другого. Между нами словно пробежал электрический разряд.

Что там говорить, она, конечно, была чертовски привлекательна. Точеное лицо с высокими скулами, чуть капризные пухлые губы, а еще эти большие невинные глаза, которые смотрели, казалось, куда-то мимо меня. И тут у меня в голове опять все помутилось. Нет, я не могу ей принадлежать, не могу позволить ей себя мучить! Чтобы это хрупкое существо имело надо мной полную власть? Нет, никогда! Но мой член уже отреагировал на нее, перейдя с нейтрального положения на повышенную передачу. И она, естественно, это заметила. Она, похоже, замечала все, ничего не выпуская из виду. Она тут же убрала руки с моей головы.

И тут меня схватили эти головорезы, все в белой коже, и я даже испугаться не успел. Они подняли меня пятками кверху.

Я был удивлен, если не сказать, потрясен, что они все же сделали это — черт бы их побрал! — и потому практически ничего не видел. Затем мне на щиколотки надели широкие кожаные путы — и вот я уже висел на крюке вниз головой.

Фломастер врезался мне в спину. Я потерял счет буквам, выводимым на моей коже, так как отчаянно старался обуздать свое тело, не извиваться и не обращать внимания на то, что вся кровь, казалось, прилила к голове.

А потом я все же запаниковал. У меня буквально снесло крышу. Но это уже не имело никакого значения, поскольку я висел, беспомощный, как младенец. Стойка куда-то покатилась с противным скрипом, и мы вместе с ней. Вот так просто, так мучительно просто!

Голос инструктора теперь звучал гораздо громче. Наказанные кандидаты будут работать и спать в самых тяжелых условиях, наказание будет самым безжалостным и изматывающим, причем вовсе не ради чьего-то удовольствия. А еще через пару дней они всем классом придут проверить наказанных, чтобы остальные могли лучше усвоить, к чему приводит непослушание.