Время решать

— Спасибо, Андре, — произнёс Февр, разъединил и посмотрел на маршала. — Я вот что думаю: может, предложим им переговоры? Как вариант — создание временного правительства во главе с нами, но их участием. А дальше — парламентские выборы, как и предполагалось ещё утром.

— Предложим, но не сейчас, иначе это будет воспринято как слабость. Согласись, преимущество в силе у нас подавляющее, мы просто его не используем. Всё боимся, кто что скажет. А всё равно — в глазах журналистов мы бунтовщики. Даже Колумбия нас пока не признаёт, хотя их посол выразил нам конфиденциально своё понимание.

Они ещё помолчали, затем Бордо резко поднялся с места:

— Ладно! У меня ещё полно работы! Пока, успеха тебе!

— И всем нам, — задумчиво отозвался Февр, устремляя взгляд в окно.

Сидя в полицейской машине, мчащейся неизвестно куда, Эвар чувствовал себя крайне неуютно. Он пытался продумать, как вести себя дальше, а потому рассеянно прислушивался к новостям, которые читал по радио взволнованный диктор. Там-то Совет взял ситуацию под свой контроль, такие-то районы Лютеции всё ещё контролируются правительственными войсками… В их руках также Оритания и Марселия — а, вот почему они приехали арестовывать… Объединение бывших галлийских узников Темзии призвало Совет немедленно вернуть пленных англов домой — молодцы, ребята, только у Февра и Бордо сейчас наверняка уйма других дел… Однако внезапно он услышал нечто такое, что сразу привлекло его внимание:

— Только что нам сообщили, что на Марселии арестован отставной генерал-майор Жерар Ларм, бывший глава Службы Безопасности нашей страны! Пока не ясно, означает ли это, что он собирался примкнуть к Совету Национального Спасения, или это чисто профилактическая мера…

Полицейские и штатские вокруг Эвара озабоченно переглянулись. Машина затормозила. Штатский, сидевший справа от арестованного генерала, кивнул тому, который находился рядом с водителем, оба вышли из автомобиля и о чём-то заговорили вполголоса. Затем один из них вынул мобильный видеотелефон и позвонил куда-то. Ещё через минуту оба вернулись в машину, и сидевший спереди шепнул что-то водителю. Автомобиль возобновил своё движение.

Минут через пять машина подъехала, к немалому удивлению Эвара, к местному муниципалитету. Арестанта вывели из автомобиля, и все вошли внутрь. Эвара доставили на второй этаж, провели по длинному коридору и мягко, но убедительно втолкнули в одну из комнат. Там стоял, повернувшись лицом к окну, спиной к двери, какой-то человек. При звуке шагов он обернулся, и Эвар узнал премьер-министра. Арестант не сдержал взволнованное восклицание.

— Садитесь! — премьер-министр указал на стул возле двери. Эвар молча подчинился.

— Вам известно, за что вас арестовали?

— При аресте мне сказали, что по подозрению в поддержке мятежа. В ордере, который я видел, написано 'превентивный арест'. Что из этого вы имели в виду?

— Превентивный арест — мера, которую мы, правительство, применяем сейчас к лицам, подозреваемым в сочувствии к мятежникам.

— Ого! — воскликнул взволнованно Эвар. — Вы, правительство, арестовываете людей за их образ мыслей?! Причём не имея конкретных доказательств, а просто по подозрению?

— Вы полагаете, если снять вашу мнемограмму, выяснится, что вы поддерживаете правительство?

Эвар промолчал. Если сейчас снимут мнемограмму, там много всего интересного выяснится…

— А что, господин Ларм?! — неожиданно улыбнулся премьер-министр. — Может, мы ошибаемся? Вы лояльны к правительству? Тогда никакой мнемограммы не надо, просто выступите по телевидению с осуждением мятежа!

— Вы же понимаете, что это глупость, — заговорил Эвар, чувствуя, что всё более злится. — Сейчас, когда о моём аресте уже знает вся Галлия, подобное выступление будет воспринято как уступка вашим угрозам. А то ещё подумают, что вы меня накачали психотропными средствами. Подобными вещами, как и превентивными арестами, занимаются обычно именно путчисты, а не демократическое правительство.

— Только не учите меня, как подавлять мятеж! — недовольно скривился премьер-министр. Эвар промолчал, но подумал, что как раз об этом мог бы рассказать немало интересного — хотя бы по опыту Франции девятнадцатого века. — Ну что? Выступите по телевидению в нашу поддержку? — с угрозой в голосе спросил премьер-министр. Эвар задумался. То, как себя вело демократическое правительство Галлии, не имело ничего общего с теми идеалами, за которые он когда-то сражался, и намного больше походило на переворот, чем действия маршала Бордо и его Совета… хотя — кто знает, что сейчас происходит на Лютеции?

— Я могу немного подумать? — осторожно поинтересовался Эвар, главным образом — чтобы выиграть время и составить план действий.

— Гх-м! — грозно прокашлялся премьер-министр и вдруг спросил:

— А откуда это мятежники так быстро узнали про ваш арест?

— Понятия не имею, — ответил Эвар, а сам подумал, что это наверняка Мадлен связалась с кем-то из Совета.

— Ах, понятия не имеете?! А если мы снимем вашу мнемограмму? — угрожающе спросил демократический правитель. Эвар внезапно для себя разозлился: