Все красное (журнальный вариант)

— Эва очень хороша, — буркнула я. — Меня бы это не удивило. И не такое совершали ради прекрасных дам. Никак только не могу вообразить, что она могла сделать в Варшаве. Кстати, ты в холодильнике искала?

— Холодильник — это уж слишком! — запротестовала Алиция, но встала и открыла дверцу. — Ничего тут нет. Я тоже себе не представляю. Ведь не хахаль же? Кто теперь убивает из-за хахаля?! Кто там еще остается?

— Анита. Кроме нас, только она.

— Она бывала в последнее время в Польше?

— В Польше не появлялась почти год. Но могла что-то натворить и два года назад. Она знала Эдека?

— Не знаю. Наверное, нет. Ничего через нее не посылала. А она не слишком легкомысленна?

— Для чего? Для убийства? Считаешь, что преступления совершают только люди солидные?!

— Нет, я имела в виду, что ей на все наплевать. Ее ничего не интересует до такой степени, чтобы ради этого убивать. Она слишком ленива!

— Ну да, чтобы совершить преступление, нужно быть работящим человеком. Она ленива только в области домашнего хозяйства. Что-то ничего у нас не выходит. Может, лучше подумаем, у кого из них есть алиби?

К рассвету нас окружали исключительно преступники и преступницы разного пошиба. Наконец мы пошли спать, ужасно поругавшись по поводу методов установления алиби. Назавтра Алиция с самого полудня искала письмо. Сидела за письменным столом и выкладывала на него чудовищную кучу бумаг. Под вечер я не выдержала:

— Сомневаюсь, найдешь ли ты его таким методом. Может, лучше искать дедуктивным путем? Что ты делала, когда пришло письмо?

— Откуда я знаю, когда оно пришло? — отмахнулась Алиция.

— Проверь по календарю. Ты ведь записываешь, когда получаешь письма?

— Конечно, но календарь куда-то пропал. Может быть, оставила в конторе.

— Может, ты и письмо оставила в конторе?

— Нет, я его получила дома вместе с другими.

— А ты уверена, что не постирала его в стиральной машине?

— Ну, я бы заметила, когда вынимала белье…

— Оно могло быть в кармане халата…

Алиция бросила на меня мрачный взгляд и ушла в свою комнату, старательно закрыв за собой дверь.

Зося, твердившая, что хозяйственные дела действуют на нее успокаивающе, приготовила, наконец, обед. Павел накрывал на стол.

— Не знаю, все ли в порядке с этим обедом, — сказал он мне вполголоса. — Завтрак у нас как-то проскочил, а сейчас немножко страшновато все это есть.

— Ты действительно думаешь, что твоя мать всех убивает? — заинтересовалась я.

— Нет, но кто-нибудь мог подсыпать. Не знаю, что мы там будем есть…

Я заглянула в кастрюлю…

— Картофель вроде в порядке, кукуруза из банки, рыба мороженая, мы ее купили сегодня собственноручно вместе с салатом.

— Помидоры! Было в винограде, может быть в помидорах. Нужно сначала дать кому-нибудь попробовать.

— Кому? У тебя есть на примете какая-нибудь жертва?

— Я тут видел кота в саду, он, по-моему, беспризорный. Можно дать коту.

— От помидоров он будет в восторге… Кроме того, я против издевательства над животными. Человеку еще могла бы предложить…

— Обед на столе, — сказала Зося.

— Я нашла счет, который потеряла два года назад, — меланхолично поведала Алиция, выходя из комнаты. — Хорошо простирался, ничего не разберешь.

Приблизительно к половине обеда она отложила бумаги и села за стол. Была очень задумчива. Мы разговаривали тихо, чтобы не мешать ее умственной деятельности.

— Павел, поставь воду для кофе… — произнесла Зося.

Алиция, по-прежнему не реагируя на окружающее, вернулась к письменному столу. Я вынула чашки для кофе. Зося открыла банку.

— Тут же ничего нет, — сказала она недовольно. — По две ложечки на нос. Павел…

Павел потянулся к стеклянной банке с кофе, открутил крышку и заглянул внутрь.

— Тут немного. — Он подал банку Зосе и повернулся за большой чашкой для чая.

— Господи! — завопила Алиция страшным голосом. — Совсем забыла! Только этого мне не хватало!

Банка с кофе вылетела у Зоси из рук. Павел уронил чашку вместе с блюдцем. Алиция поднялась со стула с какими-то бумагами в руке и подошла к нам.

— Тетка Торкилля пишет… О?.. Что здесь случилось?

— Ничего, — ответила я. — В другой раз воздержись от эффектных воплей, иначе мы ни за что не отвечаем. Какая-то нервная атмосфера создалась…

— Если я после этого отпуска останусь жива, будет чудо! — заявила Зося. — Что, интересно, может писать тебе тетка Торкилля, чтобы так всех пугать? Последний кофе кондрашка хватила. У тебя есть еще какие-нибудь запасы?

— Понятия не имею. Иоанна, посмотри в шкафу, с левой стороны…

— Павел, подвинься!.. Есть шоколад в порошке, какао и какие-то окаменелые остатки растворимого кофе, — доложила я, роясь в шкафчике.

— Может, оно и к лучшему. Пойдем пораньше спать и не будем пить кофе.

— Если только не придут гости, — легкомысленно пошутил Павел. И, конечно, накаркал. В хаосе последних дней все, включая Алицию, забыли о приезде Владека и Марианн. Не успело еще отзвучать эхо легкомысленного предсказания Павла, как перед домом остановился автомобиль и раздался стук в дверь. Увидев, кто приехал, Зося онемела от расстройства: известно было, что Владек и Марианн жить не могут без кофе.