Все зависит от нас

Вражеские наблюдатели на мельнице появились только к вечеру следующего дня. Пост с чердака, доложил, что засёк блик бинокля, а потом обнаружил двух человек, довольно толково маскирующихся в месте предполагаемого появления противника. Мда... как-то вяло тут всё шевелится. За это время, что прошло после моего обнаружения, можно было добежать до канадской границы, а они только-только людей выставили. Такими темпами, взятие русского гостя начнётся минимум через месяц. Хотя я конечно преувеличиваю. Сегодня наверняка всё будет спокойно, но вот с завтрашнего вечера можно ждать гостей.

C утра, вместе с Мишкой, опять прогуливались вокруг дома, демонстрируя себя наблюдателям со всех сторон. Чуть позже, пошёл снег и проболтавшись на улице ещё полчаса, мы пошли обедать. А там нас ждал доклад. Игорь Птицын, бывший лётчик, попавший в плен в конце сорок первого, вёл слежку за вражьими наблюдателями. Он то и обнаружил, что после нашего ухода, по дороге ведущей от мельницы, проскочил велосипедист. Да уж, тот явно не за свежими круассанами уехал. Наверняка рванул своим хозяевам докладывать, что русский никуда не делся и хлопая ушами, ждёт когда его возьмут. Поэтому, решили, что тёплая жизнь для нас закончилась и как стемнеет надо скрытно выдвигаться на позиции.

Часов в девять вечера, оставив на всякий случай двоих бойцов в доме, пошли на заранее распределённые места. Снег то прекращался, то начинал идти опять, но постепенно тучи разогнало и видимость в свете появившейся луны, была просто исключительная. Глядя на пятнистый спутник Земли, подумал, что было бы классно, если сегодня всё закончится. С таким небесным прожектором, да ещё на белом фоне, нападающих как в тире расстреляем. Но часам к пяти утра, основательно промёрзнув, понял, что на сегодня всё отменяется. Макизарам ведь ещё время нужно будет, для того чтобы к своей базе затемно добраться. А до рассвета часа два всего осталось...

Только хотел поделиться этой мыслью с напарником, как вдруг услышали глухой звук мотора. Оп-па! Холод сразу куда-то исчез и я, стал напряжённо вглядываться в изломанный контур старой мельницы. Машины так и не увидел, но движок пофыркав замолк, а потом, минут через пятнадцать с той стороны стали выныривать силуэты идущих гуськом людей. Наша пара находилась ближе всех к противнику, поэтому сейчас я, как старшина Васков из известного фильма, беззвучно считал проходящих мимо налётчиков ...Восемь...Девять...Десять... Всё? Вроде всё... Итого, десять ухарей с автоматами, да ещё и одним пулемётом, бодрым шагом двигаются к шато. И возле грузовика, наверняка кто-то остался. Кстати этот кто-то и есть наша, с Фёдором Рыжковым, основная задача. Вовсе не улыбалось, если вдруг какой-нибудь особо шустрый фрукт свалит на машине. Надо чтобы команда ловцов просто исчезла. Лимонники конечно поймут, что их людей положили, но зато потом, когда немцев из Франции вышибут, к Кравцовым за убийство солдат претензий предъявить не смогут. Не будет ни свидетелей ни доказательств. Да и меня тут искать сразу перестанут. В самом деле — не идиот же русский дипломат, оставаться в рассекреченном месте? Так что, всё должно срастись нормально.

Тем временем, облитые луной фигуры, пёрли прямо на пулемётчика, огибая теплицы справа. Показав напарнику, чтобы он оставался на месте, отполз чуть ближе к мельнице и приготовился к рывку. Федька мне будет спину прикрывать — вдруг, кто-нибудь сможет вырваться из огневого мешка, а уж с той, максимум парой человек, что возможно осталось возле машины, я и сам разберусь. Откинув приклад MP-40, вглядывался в обшарпанные стены мукомольни, но пока никого не видел. А когда сзади басовито заговорил пулемёт, не теряя ни секунды, рванул к мельнице, как на крыльях. В пять секунд добежал до стенки, и осторожно заглянул в проём. Так и есть — двое. Один стоя возле здоровенного каменного бублика валяющегося на земле, напряжённо вглядывался во вспышки выстрелов и что-то по-французски орал трущемуся возле грузовика человеку. Второй, судя по всему — водила, суетливо подпрыгивал на месте, а потом распахнул дверцу кабины, наверное собираясь завести свой пепелац.