Вспомни меня. Книга 1

Пока я тихонько тяну входную дверь на себя, Рэйчел стоит рядом с дубиной наперевес – подготовила её заранее, пока мы брели в полутьме обратно. Я тоже вооружена на всякий случай, но никаких признаков жизни внутри строения нет. Только мы входим, в нос тут же ударяет запах сырости, пыли и гниения.

– Фу, ну и вонища тут! – кривится Рэйчел.

Я ступаю осторожно – пол землянки действительно непрочный, доски под моими ногами не только скрипят, а местами ходят ходуном. Судя по звуку, под ними пустота – что-то вроде подпола. Скорее всего, Альфа тут и подсмотрел идею своего сруба. На стенах навешены деревянные полки, но все они пустые. Банки, тряпки и мешочки из прохудившейся, прогнившей ткани, валяются на полу.

– Что это за писк? – шепчет Рэйчел.

Глаза у неё, как мои горшки для воды. У меня, наверное, такие же.

– Мышки, – говорю.

Насилу вспомнила, как их назвать. Но мышки оказываются такими огромными и так нагло мимо нас шастают к двери, что даже наступают нам на ноги.

– Крысы! – рычит на меня Рэйчел.

Уже в этот момент мне ясно, что в землянке мы ночевать не будем.

Из вредности говорю ей:

– Крысы – не медведи!

Но чем больше мой маленький фонарик шарит по стенам и углам, тем меньше мне самой хочется тут ночевать – кругом паутина и её чёрные, разной крупности жители.

– Тут ещё дверь есть! – показывает мне Рэйчел.

Я тоже её видела, но открывать как-то уже не очень хочется.

– Теперь твоя очередь! – напоминаю. – Давай, – киваю на дверь и тоже выпучиваю глаза, – действуй!

Рэйчел так громко и так недовольно вздыхает, что даже мышек не слышно.

– А вдруг там склад продуктов? – подначиваю напарницу по миссии. – Мешки с семенами?

– Если бы здесь было хоть что-нибудь ценное, Альфа бы уже забрал это сам или прислал ребят!

– Он сюда даже не входил, потому что боялся, что землянка завалится ему на голову!

– Да? А строительные инструменты он где, по-твоему, в кустах нашёл?

С этими словами она толкает, наконец, дверь, но та не поддаётся. Я подхожу, упираюсь плечом в добротную доску.

– Давай! Толкай! – требую.

И мы налегаем вместе. С третьего раза дверь поддаётся: со скрипом и скрежетом открывается.

Я направляю свет фонаря внутрь, и первое, что мы видим – это печка. Точно такая же, какую сейчас строят в нашем срубе. Чуть поодаль стол, стул. На полу разбросаны стеклянные бутылки, стаканы, тарелки и множество книг. Всё это грязное, что с трудом узнаваемое, перемешанное с тряпьём, больше сосредоточенное в одной части комнаты. Как если бы всё это добро задуло в один угол ветром.

Потом, наконец, я свечу в самый дальний угол за печкой. Здесь стоит кровать. С неё свисают тряпки, вроде старых сгнивших одеял и подушек и что-то ещё. Я направляю свет строго на этот предмет, но даже так не ясно, что это.

Мы с Рэйчел, не сговариваясь, делаем шаг в направлении кровати, фонарь светит только на непонятную штуковину. Я приглядываюсь к ней, но бесполезно – моя память мне отказывает.

– Что это? – спрашиваю Рэйчел.

Она не отвечает. Но поднимает свою палку и осторожно толкает странный предмет её концом. И одеяло вокруг неё начинает двигаться. Моё сердце бьётся где-то у меня в пятках, а Рэйчел, похоже, вошла во вкус: подцепляет конец одеяла палкой, я повторяю за ней, и мы отодвигаем старую ткань в сторону.

Полсекунды нам хватает на понимание, что серая штуковина с выемками, завёрнутая в серую тряпку – это череп. Человеческий. И на нём шапка.

– Боже! – только и успеваю произнести.

Мои ноги несут меня на улицу то ли из-за рвоты, то ли по какой иной причине.

– Господи, господи! – повторяю я примерно секунд десять уже после того.

У Рэйчел нервы крепче, чем у меня. Она молча жуёт губу. Потом, как только меня отпускает приступ паники, доводит до моего сведения:

– Дурак он.

– Кто?

– Твой Альфа. Тут полно ценного. Вещи, посуда, то же стекло на окнах, даже остатки черепицы с крыши можно снять и использовать. Рулоны с плёнкой и бумагой, консервы, в конце концов! Столько добра!

– Он не мой, это раз. И он не дурак, это два. Сейчас кто-нибудь голодает? Нет. А впереди что? Зима. Кто пойдёт сейчас рыть моллюсков в ледяную воду, когда у него есть запас консервов?

– А семена?

– Тему семян, я думаю, он собирался поднять позднее. Просто я его опередила своим предложением. И он спрашивал, кстати, почему мы никак не выдвигаемся. У некоторых растений семена ещё не вызрели, но у большинства готовы. Мы сюда не раз ещё вернёмся.

Я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на Рэйчел и понять, что она обо всём думает, и вижу, как широко плутовка улыбается.

– Что? – спрашиваю.

– Палатку давай ставить. Темно уже.

Кусочки красной рыбы мы засолили вчера вечером, когда собирали еду в дорогу. Её бы вымочить, прежде чем есть, но мы так проголодались, что лопаем, как есть. Томат разделили на две половинки, хоть и не без труда – раковиной сильно не нарежешь. Ножа нам в дорогу не дали – они нужны на заготовке рыбы. И к тому же, Альфа сказал: «Может, найдёте там ещё что-нибудь».