Выбраковка

– Он же сам заявил, что хочет прыгнуть, – напомнил Гусев. – Разве нет? Это чистой воды брак. Все возможные риски на совести самоубийцы. Как умеем, так и спасаем. Если не застрелим – еще спасибо нам скажет.

– Может быть, – неуверенно буркнул дежурный, отворачиваясь к мониторам слежения и двигая рычажки. – А может, этот козел – фишка какая-нибудь. Ты его случайно шлепнешь, а у него большой и толстый папочка объявится.

– Ну и пускай объяснит дознавателю, зачем его сынок решил свести счеты с жизнью. Путем устройства беспорядков в центре столицы.

– М-м… Так, наконец-то менты подошли! Будут стоять внизу, не давать народу задерживаться… Гусев, смотайся туда, а? Реши проблему.

– А я что могу сделать? Там же психолог. Пускай зарплату отрабатывает. Верно, Леха?

– Угу, – поддакнул Валюшок.

– Ты же сам предложил…

– Чего я предложил?

– Гусев, не пудри мозги дежурному по отделению, – попросил дежурный. – Твоя идея его сбить? Отличная идея. Вот хватай берданку и двигай на место. Осмотришься, выяснишь у психолога, какие шансы, примешь решение и мне доложишь.

– Так снайперов же сократили…

– Снайперов – да, а винтовки – нет. В оружейке они валяются. Бесшумные тоже есть. Дистанция сто метров. С такого расстояния и я попаду.

– Да я в жизни снайпингом не занимался!

– А напарник тебе на что? Биатлонист?

Гусев оглянулся на Валюшка. Тот закусил губу и сделал неопределенное движение глазами.

– Уполномоченный Валюшок! – позвал дежурный, щелкая клавишами. – Ясна задача? Требование в оружейку я послал. Беги, получай агрегат.

– Я идиот, – сказал Гусев. – Я нас подставил. Это называется «сам придумал, сам будешь делать, сам ответишь, если плохо сделаешь». Армейский принцип. Извини, Леха. Беги в оружейку.

– Я, в принципе, держал эту штуку в руках, – начал Валюшок. – Но…

– Давай, парень, не тормози! – прикрикнул дежурный. – Пока этот чудак сам не грохнулся и не устроил нам ЧП. Я его уже на Гусева в брак записал.

Валюшок развел руками и нарочито вялой походкой ушел.

– Вот только так и надо, – сообщил дежурный. – Безо всяких антимоний.

– Дурак ты, Корнеев, – сказал Гусев.

– Если твой ведомый такой чувствительный, стреляй лично, – милостиво разрешил дежурный. – И не вздумай мне травить, будто клиент сидит неудобно. Я его прекрасно вижу, отличная мишень. Одна пуля – и готов. Кстати, этот спектакль уже четверть часа идет, мы в норматив не укладываемся. По-любому выговор схлопочу.

– Дернул же меня черт пройти мимо…

– Я бы тебя все равно нашел. Потому что ты – голова!

– Но почему именно я должен…

– Гусев, тебе работа надоела? – вкрадчиво спросил дежурный. – Ты скажи, я зафиксирую.

– И докладную нарисуешь?

– Запросто. Ну, где этот твой салабон застрял? Медвежья болезнь прихватила?

С подвальной лестницы донеслись шаги. Появился Валюшок с продолговатым чехлом под мышкой. Гусев нырнул в окошко дежурки и поманил Корнеева пальцем. Тот со сладкой улыбкой придвинулся.

– Не трожь моего парня, ясно? – прошипел Гусев. – А то, неровен час, и сам заболеешь. Совсем не медвежьей болезнью.

Корнеев улыбнулся еще шире.

– Угроза дежурному? – спросил он. – Неуставные взаимоотношения? А ну, дуйте отсюда! А то будущим своим выговором поделюсь. Распишу в отчете, как ты со мной пререкался.

Гусев зарычал, но из окошка выбрался.

– Пошли, Леха, – сказал он. – Устроим побоище на радость общественности.

Когда двойка Гусева исчезла за дверью, помощник дежурного, все это время сидевший молча, подал голос.

– Что это с ним? – спросил он. – Сам же предложил, а потом отказывается. Тоже мне, выбраковщик…

Корнеев достал из кармана перочинный ножичек и принялся чистить ногти.

– Да гнать его надо взашей, – бросил он через плечо. – Или сразу браковать. Видел, какие глаза? Психопат тот еще. Кстати, гнали его уже. Вернулся.

– Это как? – удивился помощник.

– В отличие от некоторых, у Пэ Гусева большой и толстый папа, – сказал Корнеев. – Не-на-ви-жу… Ушла машина?

– Да, ушла. Фиксирую время?

– Нет, – Корнеев сложил нож и убрал его на место. – Время ему нарисуй, какое по нормативу положено.

Помощник бросил на дежурного удивленный взгляд.

– В выбраковке проблемы решаются не так, – сказал Корнеев. Он снова повернул кресло к мониторам и перевел одну из камер на проспекте в сторону балкона, с которого Гусев намеревался стрелять. – Привыкай. Сынок…

– Ага, – ухмыльнулся помощник. – Когда случается конфликт, вы просто убиваете друг друга.

Корнеев через плечо глянул на него и презрительно скривил губу.

– Больше нет, – сказал он. – Слишком мало нас осталось.

* * *

Отправив Валюшка на балкон, Гусев оставил машину, бегом спустился в переход и через пару минут оказался на другой стороне проспекта. Уличные динамики вовсю наяривали музыку, заглушавшую вопли самоубийцы. Зевак внизу не наблюдалось, милицейский наряд украдкой поглядывал вверх.

«Труповозка» стояла во дворе, рядом пристроились знакомые машины: приехал дознаватель с «группой поддержки». Гусев облегченно вздохнул – на объекте появился старший, который будет в случае чего отвечать за все.