Взрыв

Сглотнув ком в горле, я с трудом переставляла ноги, обхватив себя за плечи и трясясь от холода. Форма заключенных в период работы, не подразумевала ношение теплой одежды, в цеху поддерживалась приемлемая температура, и сейчас, когда стен и отопления нет, а шок постепенно сходил на нет, я стала замечать морозный зимний ветер, пронизывающий до костей. Вести меня женщине было пока некуда, оттого она просто проводила до ближайшего чистого сугроба, в стороне от разрушений и оставила в нем.

– Вот, снегом вымой руки, лицо, промой висок, только аккуратно, – скомандовала она и поспешила куда-то обратно. Засунув руки в снег, я задрожала от холода. Кожа быстро покраснела, но я поспешно принялась стирать с нее следы пыли и извести, осевшей после взрывов. Когда руки почти не чувствовали ничего из-за холода, но стали чистыми, я собрала в руку немного снега и принялась чистить лицо. Нельзя сказать, что я привела себя в порядок, тем более такими примитивными методами.

Встав на ноги, с трудом переставляя ступни, возвращаюсь к руинам построек. Здесь уже шло более активное шевеление, крики усиливаются, просят о помощи. Обойдя главный корпус, я замерла, рассматривая остатки уцелевших строений. Из всего общего ансамбля колонии уцелел маленький отдаленный дом, оборудованный под прачечную. Как ему это удалось, если даже наш одиноко стоящий цех задело, я не представляла. Туда стягивались все, кто мог ходить, и несли тех, кто не мог. Я насчитала около десятка людей, а где-то вдали раздавались еще крики и плач.

Мне повезло больше многих. При виде окровавленных конечностей, разбитых голов и других увечий, все внутри сжималось и переворачивалось. Накатывала тошнота. Откуда-то из глубин острова в нашу сторону бежала толпа людей, они несли носилки, одеяла, еще какие-то вещи. Это были простые жители, не относившиеся к колонии, те, кто жили здесь с рождения и по собственной воле, владельцы тех труб, дым которых я видела из окон и на прогулке.

Обессиленно опустившись на обломок здания, я понимаю, что слишком слаба и устала, и ничего сейчас не могу сделать. Холодный ветер пронизывал до костей, пальцы перестали слушаться, меня трясло и ничто не могло помочь унять эту дрожь. Что теперь будет дальше? Куда нас всех денут, или на нас будет наплевать? Вокруг суетились люди, меня тоже пытались осмотреть, но я не давалась. Когда ко мне подошла та же женщина, что помогла в начале, она закутала меня в одеяло, не смотря на протесты, натянула одну варежку и вручила крышку от термоса, наполненную до краев дымящейся жидкостью. Я приняла ее только чтобы погреть руки. Немного отойдя от шока и еще раз осмотрев незнакомку, поняла, что она не в форме заключенной, как мне показалось сначала, а в обычном сером дутом пуховике с вязаной шапкой на голове. Очень похоже, но заключенным такого не дают. Скорее всего, женщина прибежала сюда первой, и начала оказывать помощь, а затем начали подтягиваться другие.

– Благодарю, – пробормотала я, делая глоток и чувствуя, как жидкость согревает изнутри и стекает вниз, в желудок, разнося тепло по всему телу. Не знаю, как долго я вот так сидела, на обломке какого-то здания колонии, почти не шевелясь и делая маленькие глотки. Жидкость в крышке оказалась чаем, и она успела остыть к тому моменту, когда кончилась. В дали, возле бывшей проходной и главного входа на территорию колонии организовали полевую кухню, поставили палатки и развели костры. Что делали с ранеными, и куда их уводили, я не знала, но видела нескольких заключенных, столпившихся возле огня в одеялах, на одной была куртка, явно выделенная добрыми жителями острова.

И тут я поняла, что для меня это второй шанс. Возможно за нами придут, а может и нет, нельзя сейчас доверять случаю, нужно брать все в свои руки, снова, как тогда, в родном городе Скарлатины. На путь до столицы уйдет уйма времени, но до Ломоносова не так далеко, а там родная академия, они узнают меня, пустят и приютят. Нужно только найти лодку или еще что-то, а лучше собрать несколько людей, желающих помочь. Очнувшись, я вскочила с обломка дома поспешила к собравшимся людям. Работы предстояло много, но хоть кто-то должен был согласиться на мои предложения и помочь покинуть этот проклятый остров. Ведь простые жители должны понимать, что все содержавшиеся здесь заключенные – не убийцы и насильники, а точно такие же люди, как и они, просто не угодившие своим поведением и проявившие не осторожность в словах. Настоящих преступников казнят сразу, не ссылают, и не заставляют собирать рыбные консервы.

Это был второй шанс, и я не могла его упустить.

Глава 8. Лорд Алистер