За горизонт

– А если нет ни одного источника? – осмелился предположить Лукин, но его быстро освистали.

– Как же, нет? Скажешь тоже. В одном только Северном Ледовитом океане находилось под сотню судов до начала урагана. Из них было штук пять ледоколов, которые вели караваны. Это мы забрели глубоко во льды, а они по краю шли и должны были остаться и аппаратуру сохранить.

– Я вообще считаю, капитан, что надо идти на юг, к материку. Надо убедиться в том, что ураган нанёс такие существенные повреждения, – уверенно произнёс Касьянов из отделения ядерных установок. – В то, что там по интернету крутили, на сто процентов верить нельзя. Они же все за лайки, клики и прочую дрянь пашут. Что хочешь тебе нарисуют и покажут на компьютере.

– Судно слепо и глухо, – голос у Васнецова был ещё слаб, – океан обмелел. Опасно идти к материку, там глубины никакие.

– А вы помните капитан, где глубины нормальные, чтоб с запасом? – спросил всё тот же Касьянов.

– Хм, помню, конечно. Я обморозился только снаружи, мозг не задет. К Мурманску идти не стоит, там мель. Можно по нулевому меридиану выйти в Атлантику, либо по сто пятидесятому подойти к Аляске. Глубины Атлантики, сразу скажу, на память не знаю. Если идти к Аляске, то на пути будет хребет Ломоносова, который теперь может торчать над водой.

– Атлантика отпадает, – категорично заявил Касьянов. – Далеко. Аляска наша, если что, скажем, что приехали возвращать. Как я слышал, её аренда уже давно просрачена?

– Точно, просрачена, – усмехнулся Васнецов.

– Какая разница, чья там Аляска? – возмутился Казючиц. – После такой катастрофы вся земля наша. Я имею в виду всех, кто остался, – пояснил он.

– Ага, а если в Южном полушарии всё было тихо, им что, теперь и наши земли отдать?

– Радуйтесь, если встретите других людей, даже если они вам с неба свалятся, – Казючиц задрал голову вверх, но ничего кроме тумана не разглядел. – Интересно, а что видно космонавтам с орбиты?

Народ призадумался, поставив себя на место человека, на глазах которого творится конец света. Васнецов тоже представил себя космонавтом, наблюдающим в иллюминатор, как ураган пожирает планету километр за километром. Зрелище должно быть тягостным и не каждому по силам его пережить.

– Не-е-ет, такого счастья мне не надо, – произнёс вслух Сергей.

Команда отреагировала на его возглас.

– Они теперь как отшельники, обречены вертеться вокруг планеты веки вечные. Я бы на их месте, открыл люки и запустил вакуум, – предложил Касьянов.

– Не вакуум запустил, а воздух выпустил.

Начался спор по поводу физических свойств различных сред. Капитану он был неинтересен. Казючиц тоже не стал в нём участвовать. Уселся возле «крутилки» радиоприёмника и начал шарить по частотам эфира. Он завывал бессмысленными повторяющимися звуками. Капитан присел рядом на подходящий обломок корабельной переборки. Он быстро уставал находиться подолгу на ногах.

– Я тоже считаю, что этот туман слишком грязный для передачи волн.

– Не спорю, – согласился Александр. – Однако выбора у нас нет. Уж лучше надеяться и ждать, чем плюнуть на всё и ничего не делать.

– Это да, это ты прав, – капитан зябко укутался в пальто. – Будем слушать эфир.

Однообразные модуляции волн через некоторое время помогли ему уйти в себя. Васнецов задумался о долгосрочной перспективе, о пропитании, вопрос о котором пора бы уже поднимать. Хорошо, что провизия на ледоколе хранилась намного ниже уровня палубы, иначе одной неразрешимой проблемой было бы больше. Он представил себе ситуацию, когда озлобленные от голода люди вынуждены были пойти на бесчеловечные преступления ради выживания.

Знакомый звук из динамика вернул капитана в реальность. Это была азбука Морзе.

– Радиобуй! Мужики, это сигналы с аварийного радиобуя! – Казючиц подскочил и прислонился ухом к динамику.

Сигнал неожиданно замолк и несколько минут его не было. Помощник по радиоэлектронике всё это время смотрел на часы и в какой-то момент он начал махать указательным пальцем, будто делал обратный отсчёт. Сигнал из коротких и длинных «писков» повторился почти одновременно с его отмашкой.

– Буй! Я же говорил, – на лице Александра застыла довольная улыбка.

Народ оживился. Даже такое неочевидное свидетельство присутствия чего-то родного рядом вызвало восторженный оптимизм.

– А как определить, откуда идёт сигнал? – поинтересовался капитан.

– Мне нужен карандаш, – Казючиц, не отрывая ухо от динамика, вытянул руку в сторону и принялся сжимать и разжимать ладонь в ожидании, когда в неё положат то, что он просит.

– Александр, где его сейчас искать? Пиши пальцем прямо по грязи, – предложил Касьянов.

Помощник капитана по радиоэлектронике принялся водить пальцем по мокрой поверхности остатков стены. На ней появились цифры. Александр не успел дописать долготу, как сигнал снова пропал. Судя по значениям, широта была указана полностью и почти совпадала с той, на которой дрейфовал ледокол.

– Не знаю, как судно, но буй где-то рядом, – со знанием дела произнёс Казючиц. – На максимуме у них дальность до двухсот миль, а тут туман. Удивительно, что аккумуляторы до сих пор не сели.