- Ты уже делаешь, – с улыбкой ответила я. – Новый счёт вводишь. А ведь он проще, чем римский или русский, буквенный. Значит легче. Елисею помоги перевести на твои цифры написание его алгоритма открытия портала. Посидите, покумекайте. Вдруг окажется и тут всё просто. Ему, тогда, будет легче объяснять своим ученикам или как они тут называются.
- Студиозусы называются, те, кто учатся в академиях. А в школах – ученики, – объяснил Имир.
- Ой, ребятки! Заболталась я с вами, а меня кто-то на свидание приглашал. Вот память девичья, совсем короткая, забыла, – шуткой закруглила я наши тематические посиделки.
Все засмеялись и посмотрели на Елисея.
Елисей быстро встал, подошёл к кухонному окну, достал приготовленную берестяную коробку с крышкой, подхватил меня под руку.
- Это я тебя приглашал, беспамятная ты моя Лебедь Нюра.
И мы вышли из столовой под дружный хохот.
- Куда мы пойдём? – спросила Елисея. – В лес нельзя, поздно.
- На башню. Туда уже никто не придёт, не помешают.
И мы поднялись на башню, целуясь на каждом пролёте.
Присели на лежак. Елисей повернулся ко мне спиной.
- Плети мне, веста, косу.
- Как нужно плести?
- Как заплетёшь, с такой косой и буду ходить, десять дней, не переплетая.
- Растреплется.
- Не растреплется, магией сохраню.
- А что при этом говорить нужно? – выспрашивала, а сама уже придумала, что говорить.
- Да, хоть, песни пой. Вот эту ленточку вплети, чтобы коса не распустилась.
Я взяла узенькую ленточку в цвет волос, распустила Елисею волосы, стянутые в низкий хвост, расчесала пальцами и начала плести, накинув защиту от чтения мыслей.
Я закончила плести косу в четыре пряди, завязала ленточку и сбросила защиту.
Елисей обернулся ко мне, посмотрел серьёзно в глаза.
- Привязала? – и сам же ответил, – привязала. Ты закрылась, я не слышал твоего наговора, но понял, что привязала меня на четыре узла. Почему на четыре?
- Волка на верёвку, Ладона на корабельный канат, Единорога на серебряную цепь приковала, а у Любимого в шёлкову ленту сердце поймала, чтоб любил меня до скончания веков.
- Умница, – с грустью сказал. – Наговор в книге вычитала?
- Нет. На ходу составляла, сердце подсказывало. Я на своём языке шептала, так что наговор мой никакой ваш волхв не снимет.
Елисей обнял меня и прошептал:
- Как же я теперь жить буду, на привязи, лю́бая моя, веста?
- Как жил, так и будешь. Узелки мои всем видны будут. Так что в Академии ни одна ведьмочка на тебя глаз не положит. Обожжётся.
- Так я же через десять дней расплету твою косу и по-своему заплету.
- Да, хоть, завтра. А узелки останутся. В них моя магия, магия весты. Ты же меня в первый день окольцевал, и кольцо не снимается. А я теперь тебя привязала, и мои узелки тоже не снимаются. Снимутся только вместе с кольцом.
- Да-а-а. С кем я только связался?! – смеясь, проговорил Елисей. – Какого Единорога ты к себе приковала?
- Елисея, любимого моего, – целуя в щёку, проговорила я.
- Как ты узнала?
- Я просто догадалась. Реинкарнированный волхв не может не иметь весь набор ипостасей.
- Бесценная ты моя разумница догадливая, – и, ласково обняв, поцеловал. Я ответила на поцелуй, начала таять от счастья.
- Первое условие свидания выполнено, – закончив поцелуй, произнёс Елисей. – Теперь второе – вкусности.
Елисей поставил передо мной коробку, открыл. В коробке лежали четыре пирожных.
- Угощайся, веста.
Елисей взял пирожное и поднёс к моим губам. Я откусила. Елисей откусил тоже. Так мы и ели пирожные, откусывая поочередно.