Заговор против Гитлера (20 июля 1944 г.)

Чтобы активизировать деятельность «оппозиции», Гёрделер в июле 1942 г. совершил поездку в Смоленск, в штаб группы армий «Центр», которой командовал фельдмаршал Клюге. Этого фельдмаршала Бек и Гёрделер всячески пытались переманить на свою сторону. Формально поездка была предпринята по делам фирмы Боша. Приехав в Смоленск, Гёрделер увиделся с Клюге и начальником оперативного отдела штаба группы армий «Центр» генералом Тресковом. Тресков, не колеблясь, дал согласие на участие в заговоре. Он вступил в национал-социалистскую партию еще в 1933 г. и до начала второй мировой войны считался в среде офицерства убежденным нацистом. Но под влиянием событий на советско-германском фронте он постепенно отходит от своих прежних воззрений. Все больше убеждаясь в авантюристичности планов фюрера и в том, что он ведет страну к катастрофе, Тресков стал искать путей для борьбы с Гитлером. Поэтому Гёрделеру удалось без особого труда уговорить Трескова вступить в «оппозицию».

Позднее Тресков принял активное участие в заговоре и полностью поддерживал решительные планы полковника Штауффенберга. После неудавшегося покушения 20 июля 1944 г., находясь на советско-германском фронте, Тресков покончил жизнь самоубийством.

Что касается Клюге, то его настроение часто зависело от положения на фронте и от отношения к нему в данный момент Гитлера.

Во время разговора с Гёрделером в Смоленске Клюге дал ему понять, что готов принять участие в «оппозиции». Однако, как только Гёрделер покинул Смоленск, Клюге послал письмо Беку, в котором просил освободить его от подобных «оскорбительных визитов», давая этим понять Беку и Гёрделеру, чтобы они на него не рассчитывали.

Некоторые буржуазные историки пытаются объяснить этот поступок Клюге его безволием и нерешительностью.

Даллес, например, пишет о Клюге следующее: «В какой-то степени Клюге боялся своего подчиненного Трескова. В присутствии Трескова Клюге был антигитлеровцем, готовым при первой возможности к действиям. Когда же Трескова видно не было, то Клюге сразу же менял свои взгляды».[50]

Возможно, во всех этих нелестных отзывах о Клюге и есть доля истины. Но главная причина его отказа заключалась совсем не в личном влиянии Трескова на Клюге или в бесхарактерности последнего. За двойственным поведением Клюге скрывались весьма меркантильные причины. Именно в тот период Клюге получил от Гитлера из его «личного» фонда 250 тысяч марок, а также разрешение на постройку загородной виллы, что тогда было недоступным даже для высших нацистских чиновников.

Кстати, не один Клюге получал от Гитлера подарки. И другие высшие генералы задабривались в тот период крупными денежными подачками. Кейтель, например, тоже получил 250 тысяч марок, Мильх — 500 тысяч марок.[51]

Тресков, зная о денежной подачке, которую получил Клюге от Гитлера, пытался убедить фельдмаршала или отказаться от нее, или принять ее и оправдать свой поступок активным участием в деятельности «оппозиции». Но морализация Трескова не помогла, Клюге продолжал с еще большим рвением служить Гитлеру.

«Сталинградский путч»

Но события на Волге вновь поколебали настроения Клюге и некоторых других высших офицеров. Перед ними опять возникли страшные признаки надвигавшегося военного поражения. В этот период группа Гёрделера — Бека усиленно разрабатывала различные планы, стремясь извлечь из этих событий пользу для себя.

Один из таких планов, который и получил в буржуазной историографии и в воспоминаниях участников заговора название «Сталинградского путча», состоял в следующем.

Клюге и Манштейн должны были вылететь в ставку Гитлера и от имени высших офицеров, воюющих на Восточном фронте, потребовать для себя назначения главнокомандующими на Востоке, независимыми в своих решениях от Гитлера. С таким же заявлением от имени офицеров Запада предстояло выступить фельдмаршалу Витцлебену. В случае отказа Гитлера выполнить это требование подавался сигнал к мятежу. Планировалось, что резервные войска под командованием Бека и Ольбрихта займут Берлин и другие крупные города Германии, арестуют руководителей гестапо и нацистской партии.[52]

На бумаге все выглядело внушительно, заговорщики храбрились и призывали друг друга к решительным действиям.

Действительно, Клюге и Манштейн прибыли в ставку Гитлера. Гитлер их принял, был с ними весьма любезен, разрешил им «то там, то здесь немного выпрямить линию фронта»,[53] намекнул на новые вознаграждения и отпустил. Генералы во время беседы с Гитлером даже и не заикнулись о своих требованиях. Наоборот, они всячески перед ним заискивали, рассыпались в благодарностях, еще раз поклялись ему в полной верности. Облагодетельствованные и ободренные Гитлером, они отбыли на фронт.

Так провалился очередной план «мятежа» генералов.

Буржуазные историки пытаются объяснить провал «Сталинградского путча» различными несущественными и случайными причинами.