Заиндевевший

— Как женщина ты меня не привлекаешь, и на честь твою посягать не собираюсь. Хотя, было бы забавно отомстить Кнуду, объездив его жену, — грубо хохотнул он и отошел от кровати.

Больше Лея на него не смотрела, снова отвернувшись к стене. Объездить! Какое мерзкое унизительное слово. Другого, конечно, он не подобрал, чтобы высказаться в ее адрес. Только сейчас она начала осознавать всю глубину его ненависти, направленную на всю семью Кнуда. И орудием он выбрал ее. Да хранят ее боги!

— Забыл сказать, — донесся до нее голос Асмунда откуда-то из глубины комнаты. — Можешь даже не пытаться сбежать. Дверь запечатана заклятьем от волшебного порошка Ханы. К нам тоже никто не сможет войти. Как и тебя никто не услышит…

А это он зачем сказал? Но поразмыслить над вопросом Лея не успела — возник он в голове, когда она уже проваливалась в сон.

Глава 7

— Просыпайся, если не хочешь, чтобы я сорвал с тебя одеяло и вытряхнул из кровати.

Такими ласковыми словами разбудил ее Асмунд. По-видимому, он и до этого что-то говорил, но Лея услышала только эту фразу. Она тут же распахнула глаза и вцепилась, что есть силы, в одеяло. То, что была под ним совершенно голая, она вспомнила сразу же. Второй раз предстать перед ним в подобном виде недопустимо.

— Выйди, пожалуйста, — как можно вежливее попросила она, оценив расстояние от кровати до стула с одеждой.

— И не подумаю, — тут же нашелся с ответом Асмунд, сгребая в охапку ее платье и белье и швыряя на кровать. — Я уже вчера все успел отлично рассмотреть.

Краска стыда не заставила себя ждать, окуная лицо в огонь. Лея даже думать боялась о том, в каком виде вчера явилась перед ним. И он сказал это сейчас специально, чтобы окончательно растоптать ее, унизить, дальше некуда. Становится ли он счастливее, втаптывая ее в грязь раз за разом? Насколько глубокое удовлетворение испытывает, видя ее мучения, делая ей больно? Вопросы не только что зародились, но ответы на них она вряд ли когда получит. Пока нужно тереть и подчиняться, а потом… Время покажет, что будет потом.

— Одевайся. Иначе мне придется сделать это самому.

С этими словами Асмунд спокойно уселся за стол и принялся с аппетитом уплетать то, что на нем было расставлено. По всей видимости, пока она спала, он заказал еду. Лея вдруг отчетливо осознала, насколько голодна. Ведь ела она последний раз на привале, глубокой ночью. А сейчас уже снова вечерело. Значит, прошли почти сутки.

Она с опаской покосилась на жующего Асмунда и, лишь когда убедилась, что он и не думает смотреть в ее сторону, свесила ноги с кровати и села. Тут же поняла, как сильно болит все тело. Кости ломило, мышцы выкручивало. Как в таком состоянии она сможет продолжить путь? Она чувствовала себя совершенно больной и разбитой. Даже одевание далось с таким трудом, словно вчера ей исполнилось сто лет.

— Садись, ешь, — поступил новый приказ, и уговаривать себя Лея не заставила.

Она накинулась на мясную похлебку, плюя на то, как должно быть выглядит со стороны. Голод заявил о себе во всеуслышание, отодвигая гордость и благородные манеры на второй план. Она прямо руками вылавливала куски мяса из тарелки и заталкивала их в рот. На Асмунда не смотрела, пока не услышала его смех.

— Не знал, что благородные леди, — это он произнес так ехидно, что Лею передернуло от отвращения, — могут есть, как свиньи.

Злые слова рвались с языка, но Лея затолкала и их подальше. Она понимала, что Асмунд намеренно провоцирует ее, и не могла позволить себе ответить ему тем же. Он и так достаточно груб с ней, а что будет, если она еще и разозлит его? Кроме того, в голове созревал план — притупить его бдительность и бежать. А для этого она должна быть послушной паинькой или даже безвольной овцой. И подходящий момент обязательно представится, только бы к тому времени они не успели забраться слишком далеко.

Уже через полчаса они были во дворе, ожидая, когда конюх выведет их лошадей. Асмунд приобнял ее за талию, играя роль верного супруга перед хозяином постоялого двора, что вышел проводить их. Лея чувствовала, как сильно сжимают ее его пальцы. Он практически щипал ее за кожу, но она стойко все терпела, понимая, что и ей придется сыграть эту роль до конца.

Когда они отъехали подальше от двора, Асмунд остановил лошадей, спешился и подошел к ней с явным намерением связать руки и ноги.

— Не делай этого, пожалуйста, — невольно взмолилась Лея, понимая, что второй такой скачки не вынесет. Кроме того, руки и ноги все еще болели, несмотря на чудодейственную мазь.

— Мне нужны гарантии, что ты не сбежишь.

— Я могу обещать тебе это.

— Обещаниям аристократов я давно уже не верю.

И он принялся прикручивать веревкой ее ноги к стремени. Лея закусила губу, сдерживая слезы. Если так и дальше пойдет, то умрет она гораздо раньше, чем появится возможность бежать.