Заиндевевший

Лея закрыла глаза и прислушалась к своему организму. Слабость разливалась по телу, мышцы все еще болели, но жара, кажется не было. А вот возбуждение никак не хотело покидать ее. Стоило только вспомнить о поцелуе, как в животе мгновенно скручивался тугой узел, мешая лежать спокойно, заставляя мечтать об еще одном поцелуе.

Через какое-то время по домику стал разноситься запах еды. Лея поняла, как сильно проголодалось. Пахло грибами, которые она любила больше всего. А еще мясом и какими-то специями. Если он ее сейчас же не накормит, то она сойдет с ума. Одна радость — голод притупил муки плоти, возбуждение покинуло ее. Лишь бы это больше не повторилось.

— Сейчас ночь? — спросила Лея, когда Асмунд подошел к ней, чтобы устроить в кровати для приема пищи.

Она не заметила, чтобы свет пробивался сквозь щели в двери.

— Вечер, — буркнул он, суя ей в руки деревянную миску, полную похлебки, и большой кусок хлеба.

— Когда мы продолжим путь? — вновь спросила Лея.

— Как только ты будешь в состоянии это сделать.

Если в ней шевелилась слабая надежда, что он передумал, то тон, которым ей ответил Асмунд, смыл ее, не оставив даже следа. Он никогда не откажется от мести. И он из тех, кто привык доводить начатое до конца. Ей оставалось только смириться и радоваться передышке. До поры, до времени… Лея все больше укреплялась в мысли, что только побег спасет ее. И лучше всего это сделать, пока они не двинулись дальше. А значит, ей нужно набираться сил, но скрывать это от Асмунда. Но пока она в таком состоянии, далеко в незнакомом лесу не уйдет точно.

Лея сосредоточилась на еде и по достоинству оценила кулинарные способности Асмунда. Даже повариха в родном доме не готовила такую вкуснятину. Она и не заметила, как все съела и даже остатки жижи вымокала хлебом. Добавки ей не предложили, а попросить она не рискнула. Вместо этого Асмунд протянул ей дымящуюся кружку, и по запаху она определила то самое противное пойло, что давал он ей не так давно.

— Не буду, — попыталась сопротивляться она.

— Пей, а то волью силой, — как до этого обхватил он ее голову и прижал губами к кружке. И снова внутренности скрутило в узел, потому что она ощутила его ладонь на своем затылке и вспомнила, что чувствовала, когда он касался ее ягодиц.

Зато мысли эти отвлекли от микстуры, и она даже не заметила, как заглотила ее всю до капли.

Вымыв и убрав посуду, Асмунд оставил ее одну. Лея все лежала, ждала, что он вернется. Ей хотелось хоть с кем-то поговорить, но такой возможности не представилось. Она слышала, как он ходит возле дома, колет дрова, но время текло, а внутрь он так и не вернулся. Незаметно и ее сморил сон.

Уже опустилась глубокая ночь, когда Асмунд вошел в дом. Какое-то время он стоял над спящей Леей, прислушиваясь к ее ровному дыханию. Потом притронулся рукой ко лбу и удовлетворенно отметил, что жара нет. Как же ему сейчас хотелось забраться к ней под одеяло и прижаться к этому совершенному телу! Снова возбуждение заявило о себе, и он чертыхнулся. Нужно поскорее избавиться от этой девчонки, пока она не свела его с ума. С этим мыслями он направился в противоположный угол комнаты, где загодя соорудил себе ложе из соломы. Спать. Возможно, завтра она будет в состоянии продолжить путь.

Глава 8

Лея проснулась, словно от толчка. Вокруг царила темнота. Значит, по-прежнему ночь. Она прислушалась к себе и поняла, что чувствует себя гораздо лучше. Попробовала сесть в кровати и не ощутила головокружения. Стараясь не шуметь, оделась и прокралась к двери. Лучшего момента для побега не представится. И сейчас не время трусить.

Лея уже было взялась за ручку дверцы, как внезапно замерла. Асмунд пошевелился и отчетливо произнес:

— Лея…

Она замерла, боясь дышать. Какое-то время прислушивалась к тишине, пока не поняла, что сказал он это во сне. Уже на улице, радуясь, что дверь не скрипнула и позволила бесшумно выскользнуть из дома, Лея задумалась, что же ей показалось странным в голосе, позвавшим ее по имени. Она даже остановилась, когда поняла, что в нем прозвучала тоска, близкая к муке. Он звал ее так, словно страстно желал обладать ею, а потерял навсегда. Приснится же такое, — Лея тряхнула головой, отгоняя непрошенные мысли. Такие, как Асмунд, только во сне способны испытывать эмоции, противоположные ненависти. В реальности именно последняя давала ему силы жить. И ни за что он не свернет с намеченного пути, даже если поймет, что привязался к кому-то. От таких нужно держаться подальше, несмотря на то, что тело ее даже сейчас, когда расстояние между ними увеличивалось, не переставало его желать. А возможно, желание даже возрастало по мере увеличения расстояния.