Заиндевевший

Только тут Асмунд сообразил, что рука его все еще покоиться на ее груди. Возбуждение не заставило себя ждать. Даже тот факт, что на Лее была надета шубка, не остудил вспыхнувшую кровь. А закипала она в Асмунде все сильнее, с каждой секундой ему все труднее становилось себя контролировать.

— А как ты вошла? — он не отдавал себе отчета, что склоняется над Леей все ниже, что лицо ее так близко. С губ срывается прерывистое дыхание, а распахнутые глаза влажно блестят в темноте.

— Так дверь была не заперта.

Все верно. Засыпая, он и не подумал закрыть дверь. В собственном лагере ему опасаться некого, скорее его должны бояться те, кто замыслит неладное.

Асмунд расстегнул несколько крючков на ее шубе и пробрался под нее, нащупывая холмик девичьей груди сквозь ткань платья. Губы коснулись ее мягких трепетных губ, и остатки разума улетучились из головы под натиском страсти.

Лея не сопротивлялась — охотно ответила на поцелуй, но прервала его первая и уперлась в грудь Асмунда руками.

— Я не для этого пришла, — оттолкнула она его и села на кровати. — Мне нужна твоя помощь.

Голос ее звучал ровно спокойно, в то время как Асмунд с трудом вникал в смысл ее слов, пытаясь усмирить бушующую страсть и справиться с разочарованием. Сидеть настолько близко от нее и не прикасаться было выше его сил. Он хотел ее, как никого до нее. Она стала его собственным наваждением, наказанием за долгие годы жизни без женщин, за его холодность по отношению к ним, за все.

— Чего ты хочешь? — спросил он и прозвучало это довольно грубо.

— Отведи меня домой.

Так вот зачем она пришла? К муженьку захотела? Вся кровь моментально ударила ему в голову. Он отчетливо представил себе, как этот ненавистный Кнуд сжимает в объятьях ее тело, как он припадает к губам Леи…

— Не бывать этому! — выпалил он быстрее, чем успел сообразить.

— Почему?

В голосе Леи послышалось удивление. Она даже попыталась отодвинуться от него. Но Асмунд и этого ей не позволил. Он схватил ее за плечи и больно сжал, не обращая внимания на попытки вырваться, оттолкнуть его.

— Теперь ты только моя, слышишь? Я никому тебя не отдам, не позволю даже пальцем прикоснуться. А уж тем более ему!.. Мне плевать, что вас связывают брачные узы. Мне плевать на все и всех. Ты останешься со мной.

Асмунд принялся осыпать поцелуями ее лицо, шею… Рассудок не мог пробиться через плотную пелену страсти на грани наваждения. Он не понимал, что делает ей больно, что она тщетно пытается вырваться. Он хотел ее прямо сейчас, а мысль, что Лея хочет вернуться к Кнуду, только подогревала страсть, сдабривая ее злостью.

Когда он повалил Лею на кровать и принялся раздевать, не переставая осыпать поцелуями, что-то резко изменилось. Холод сковал его моментально, проникая под тонкую рубаху, леденя кожу, просачиваясь внутрь. Асмунда затрясло и отбросило от Леи на приличное расстояние. Он ударился головой о стену, но сознания не потерял, все прекрасно видел.

Лея встала с кровати, окутанная голубым свечением и приблизилась к нему. В этот момент Асмунду стало еще холоднее. Он уже не мог пошевелиться, словно превратился в кусок люда. Не чувствовал ни ног, ни рук. Лишь головой пока еще мог шевелить, но и ту постепенно сковывало холодом.

— Никто не смеет касаться меня, если я этого не хочу, — ровным голосом произнесла Лея, остановившись рядом с ним. — Ты мне не нужен, как и кто-либо другой. Мне все равно, где находиться, но и здесь мне не место. Ты раб, а я аристократка по рождению и воспитанию. И если ты не отведешь меня домой, я уйду сама.

Свечение вокруг Леи начало тускнеть, пока не исчезло совсем. По мере того, как оно бледнело, оттаивал и Асмунд. Когда холод окончательно покинул тело, его место заняла боль — выкручивающая, мучительная. Она скрючила его, срывая с губ скупой мужской стон, вдавливая в стену. Когда Асмунду казалось, что легче уже не станет, боль отступила мгновенно. Все это время Лея стояла на том же месте, не двигаясь и не произнося ни слова.

— Так ты проводишь меня домой? — снова заговорила она, когда Асмунд пришел в себя настолько, что смог подняться с пола.

— Я отведу тебя, — только и ответил он. — На рассвете. А сейчас ложись спать. Можешь занять мою кровать.

Больше он не смотрел на нее — быстро оделся и покинул дом. Он шел к жилищу Ханы и думал о том, что сила Леи выросла, с тех пор как он видел ее проявление там, в лесу. И кажется, она научилась управлять ею, тогда как раньше этот процесс носил спонтанный характер. Ей не нужна больше его защита и опека. Она и сама в состоянии позаботиться о себе. И если она решила вернуться, значит, никто не сможет ее удержать. А ему придется учиться жить без нее.

Колдунья поджидала его. Она потягивала кофе из маленькой чашки и ворошила угли в очаге, глядя как мириады искр рассыпаются в разные стороны.

— Садись, — указала она Асмунду на соседнее со своим кресло, как только тот вошел в дом. — Я слышала, как она ушла, и поняла, что направилась она к тебе.

Хана наполнила тягучей жидкостью еще одну чашечку и придвинула ее к Асмунду.