Заклинатели

– Уходите, – пролепетала Алида, во все глаза глядя на страшных пришельцев. – Я не вас звала! Сгиньте!

Двое чудовищ забрались на постамент, хищно скаля редкие острые зубы. Тонко, почти неслышно позвякивали колокольцы, вплетённые в их волосы, и Алиде вспомнился тот всеобъемлющий ужас, который она испытала, когда услышала похожий звон в Мёртвом Лесу. Сейчас ей тоже было страшно настолько, что леденели ступни, но она не могла позволить страху завладеть собой полностью. Алида сжала кулаки, снова закрыла глаза и медленно выдохнула. Если она сейчас не сможет собраться, то всё испортит.

Внешнее зрение не заставило себя ждать. Время замедлилось, так что даже звёзды стали сыпать искры неторопливо, словно бросали их не в воздух, а в густой мёд. Кривобокие костлявые чудовища ползли прямо по стенам башни и взбирались на плоскую вершину, окружая Алиду, маленькую и одинокую, но решительную. Она даже остановила взгляд на собственном лице, удивившись тому, как сильно оно изменилось. Морщинка между бровей стала глубже, скулы очертились резче, губы казались ещё тоньше из-за того, что были крепко сжаты. Перед ней была уже не наивная девочка, истово верящая в волшебство, а отважная и сильная девушка. Пусть не могущественная птичья ведьма, познавшая все грани своего волшебства, пусть не великая воительница, вставшая на защиту Королевства, но в ней явно чувствовалась внутренняя сила и светлая мощь.

Чудища окружили её со всех сторон, совсем как моуры несколькими минутами ранее. Только сейчас среди них не было Тиля, который мог бы спасти. Не было гвардейцев, альюдов, Ричмольда – никого, только она сама, бледная, худая, с копной тёмных спутанных волос.

И тут Алида с обескураживающей ясностью поняла: эти минуты, должно быть, последние в её жизни. Но от того, справится ли она сейчас, зависят тысячи других жизней. Пусть её растерзают когти жутких существ с колокольчиками в редких волосах, пусть сбросят вниз, в лапы оставшихся моуров, пусть размозжат о землю, но в эти несколько растянутых мгновений она должна выдать всё, на что способна.

Алида напряглась изо всех сил, распаляя жар в груди в полную мощь. Всему телу стало невыносимо горячо, словно смертная оболочка едва могла вынести такой напор колдовства. Колени задрожали, но каким-то неимоверным усилием Алида заставила себя устоять на ногах.

Воздух вокруг Алиды задрожал, пошёл рябью, и звёзды заискрили ещё сильнее, заливая всю башню ярким холодным светом. Ослепительные лучи вздрогнули, втянулись, снова вытянулись, сплетаясь и расплетаясь, – и вдруг все три звезды слились в один горящий шар, огромный, раскалённый и переливающийся.

Одно из чудовищ, самое нетерпеливое, прыгнуло на Алиду, выставив когти.

Раздался взрыв, и звёзды разлетелись стаей бестелесных светящихся птиц, крупных и остроклювых, как вороны. Со страшными криками, похожими на хриплые громовые раскаты, они бросились на окружившую Алиду нечисть.

Стригои заверещали, кинулись врассыпную, но птицы опережали их, с немыслимой скоростью хватая тварей и сбрасывая с башни на землю. Алида рывком вернулась в своё тело и распахнула глаза.

Небо рвалось на части, вспыхивая так, что больно было смотреть. Птицы мельтешили, сталкивались друг с другом, выбивая снопы искр, надрывно кричали, ныряли вниз и взмывали вверх, словно небо было их озером, а они сами – рыбами.

Алида чувствовала смертельную усталость, каждая её клеточка словно налилась свинцом и пылала от мучительной тянущей боли, но она рвалась сюда не за тем, чтобы просто прогнать стригоев, которых сама же и приманила на башню.

– Птицы, – выдохнула она, стараясь вложить в свой ослабевший голос как можно больше силы и властности. – Пойте, птицы. Заворожите нежить, повелеваю.

На глазах звёздные вороны начали менять свою форму, вытягивались, сливались друг с другом и снова разъединялись, и скоро небо заполнили существа, которых можно было бы принять за сиринов, если бы не их сияющие, сотканные из звёздного света тела.

Определившись с формами и размерами тел, они закружили хороводом, рассекая небо могучими крыльями и протягивая за собой шлейфы магических звёздных искр.

Хриплое карканье сменила песнь. Всеобъемлющая и прекрасная, она не была громкой, но звучала будто внутри головы, а не доносилась извне. Её восхитительные переливы ласкали, баюкали, утешали, и казалось, в мире не было ничего более сладкого, чем их голоса.

Алида опустошённо опустилась на колени, не в силах больше не произнести ни звука. Единственное, что ей хотелось, – это чтобы пение звёздных сиринов не смолкало, чтобы их чудесные голоса исцелили её, прогнали усталость и боль и подарили надежду.

Птицы-сирины разлетались в стороны, и их песня лилась над городом, сильная и убедительная, как живительный ливень после долгой засухи. У Алиды не осталось сил подняться и посмотреть, что происходит внизу, но она уже слышала новые выстрелы. Значит, нежить замерла, заколдованная чародейскими голосами, и гвардейцам стало значительно легче стрелять и не промахиваться. Значит, скоро в городе почти не останется порождений тьмы…