Закон Выброса

– Поздравляю с возвратом из царства Морфея в реальный мир, – сказал профессор Кречетов – вернее, та его часть, которая от него осталась. – Уже не помню, на «ты» мы с вами или на «вы», но сегодня предпочту быть вежливым – когда тебе «тыкает» четверть человека, это, на мой взгляд, выглядит немного глупо.

Ученый засмеялся, правда, смех у него получился невеселый. И его можно было понять – я б, наверно, с ума сошел на его месте.

– Понимаю, что вы после столь длительного заключения в автоклаве чувствуете себя не очень хорошо, – отсмеявшись, продолжил профессор. – Но у нас крайне мало времени, потому прошу прощения за бестактность, но у меня просто нет иного выхода. Наб, можешь приступать.

И тут я увидел, как ко мне приближается та самая клякса, что каким-то образом открыла электронный замок автоклава. Клякса довольно шустро перетекала по полу, только ложноножки мелькали. Я даже среагировать не успел, когда она, приблизившись, залезла ко мне на руку и поползла вверх, к лицу.

Я попытался ее смахнуть, но получилось у меня это весьма коряво – тело не слушалось. Не знаю, были ли это последствия долгого лежания на одном месте, или же Захаров вдобавок накачивал меня какими-то нейролептиками, тормозящими реакцию, но вместо того, чтобы сбросить с себя шуструю кляксу, я лишь заехал себе пятерней по челюсти…

А клякса между тем перетекла с моей шеи на подбородок, вытянулась, став похожей на длинного и тонкого червя, и шустро скользнула мне в ноздрю…

Сперва мне показалось, что точнехонько в мой мозг вонзилась ледяная игла. Я невольно застонал от непривычно острой, разрывающей боли внутри головы – показалось, что вот прям сейчас я и сдохну…

Правда, ощущение было секундным. Боль начала стремительно исчезать, трансформируясь в чувство непривычной легкости, бодрости, энергии. Странно – только что я едва выполз из стеклянного гроба, а сейчас буквально чувствовал, как тело наливается непривычной силой, а настроение стремительно повышается, словно я миллион долларов в лотерею выиграл.

– Неплохо, правда? – усмехнулся бюст Кречетова. – И, заметьте, никакой химии. Исключительно стимуляция отделов мозга, отвечающих за выработку серотонина и эндорфинов. Также Наб легко может вылечить практически любое заболевание изнутри, вплоть до полного уничтожения раковых клеток, например.

– Наноботы? – предположил я – ибо кто или что еще может обладать свойством воздействовать на организм человека на клеточном уровне.

– Именно! – воскликнул ученый. – Того, над чем мой прославленный и трижды проклятый учитель бился несколько десятилетий, я достиг за три года, создав действующую модель, в чем вы только что смогли убедиться!

– Кстати об учителе, – заметил я, легко поднимаясь с пола. Тело, конечно, еще ныло, но это была уже вполне терпимая боль. – Где он?

– Решает проблемы вместе со своей ненормальной дочкой и тупыми кибами, – скривился профессор Кречетов. – Судя по резкому повышению температуры в помещении, кто-то или обстреливает его логово из мощных огнеметов, или просто-напросто залил его напалмом.

– Неприятная ситуация, – заметил я. – Думаю, нам невредно было бы свалить отсюда, и как можно скорее.

Кречетов усмехнулся.

– Вполне с вами согласен. Только, боюсь, в моем случае сделать это будет не так-то просто.

Мне стало неловко.

Конечно, Кречетов та еще сволочь, но объективно его наноботы только что вытащили меня из автоклава, где я вполне мог поджариться живьем, если б напалм, или чем там еще поливают сейчас бункер Захарова, протек сюда. А я ничем не мог помочь профессору.

Но и оставлять его здесь на лютую смерть было не в моих правилах.

– Думаете о Долге Жизни и о том, как быстро и безболезненно меня грохнуть? – хмыкнул профессор. – Судя по вашему лицу, я угадал. Знаете, вы могли бы оказать мне одну небольшую услугу, которая полностью списала бы ваш Долг Жизни.

– Какую?

Кречетов показал глазами на толстый цилиндр, стоящий неподалеку и заполненный некой субстанцией, напоминающей клубы серого дыма. Ктулху меня побери, эту штуку я только что видел во сне…

– Этот автоклав необычной формы содержит матрицу, которая идеально подошла бы мне в качестве нового тела. Все, что от вас требуется, это нажать на приборной панели вон ту зеленую кнопку. И когда верхняя крышка автоклава откроется, оторвать мои жалкие говорящие останки от системы жизнеобеспечения и закинуть их в тот автоклав. Больше от вас ничего не требуется.

– Вы уверены? – уточнил я. – Почему-то мне кажется, что, если вас оторвать от этой колонны, вы недолго протянете.

– За пару минут сдохнуть не должен, – сказал Кречетов. – И, если вы не хотите, чтобы мы оба здесь поджарились, я бы попросил вас поторопиться.

Я пожал плечами. В конце концов, я далеко не ученый, и, думаю, профессор знает, что делает.

Позади колонны жизнеобеспечения практически до самого ее верха тянулась короткая металлическая лестница. Я взобрался по ней, одной рукой обхватил то, что осталось от Кречетова, потянул вверх…