Замок ужаса

Через неопределенное время в красном астральном свечении произошла перемена. Привидения собирались вместе в бесформенную массу сгущающихся теней. Хоть они и были безмозглыми мертвяками, голод привел их к жуткому союзу. У каждого призрака оставался небольшой запас той жизненной силы, которая вела к материальному воплощению. Теперь каждый призрак сливал свой скудный запас с запасом своих братьев-теней.

Постепенно ужасная фигура, вскормленная жизненной силой десяти тысяч призраков, начала материализоваться. В сумраке черного мраморного балкона она медленно появлялась из кружащегося облака частиц-теней.

А Конан продолжал спать.

6. СТО ГОЛОВ

Оглушающе грянул гром; молния сверкнула огнем над потемневшей равниной, где снова скрылся свет луны. Громоздящиеся одна на другую грозовые тучи взорвались, проливая потоки ливня на заросшие травой низины.

Стигийские охотники на рабов ехали всю ночь, прижимаясь к югу к лесам Куша. Их экспедицию трудно было назвать удачной; ни один черный из кочевых охотничьих и скотоводческих племен саванны не попал в их руки. Они не знали — война или мор очистили землю от людей, или племена, предупрежденные о появлении охотников на рабов, бежали вне их досягаемости.

В любом случае, казалось, что им больше повезет в буйных джунглях юга. Лесные негры жили в постоянных деревнях, которые охотники могли окружить и взять быстрым внезапным нападением на заре, хватая жителей как рыбу в сеть. Жителей слишком старых, слишком молодых или слишком слабых, чтобы вынести дорогу обратно в Стигию, они убили бы на месте. Затем они погонят оставшихся несчастных, связанных вместе в одну человеческую цепь, на север.

Стигийцев было сорок, они были на хороших лошадях, в шлемах и длинных кольчугах. Это были высокие, смуглые люди с ястребиными лицами и могучими мускулами. Они были лишенными чувств убийцами — крепкими, хитрыми, бесстрашными и беспощадными, испытывающими не больше угрызений совести при убийстве нестигийца, чем большинство людей испытывает, прихлопывая комара.

Сейчас первый ливень бури разметал их колонну. Ветер хлестал по их шерстяным накидкам и льняным рубахам и бросал гривы их лошадей в лица. Почти непрерывное сверкание молний ослепило их.

Их предводитель увидел черный замок, очертания которого смутно вырисовались над лугом, потому что сверкающая молния сделала его видимым в темноте под завесой дождя. Он прокричал гортанную команду и ударил шпорами в ребра своей большой черной кобылы. Другие, пришпорив лошадей, последовали за ним и поехали к мрачным бастионам с цокотом копыт, скрипом кожи и звоном кольчуг. В расплывчатом от дождя и ночи пятне ненормальность фасада не была видна, а стигийцы жаждали попасть в укрытие пока совсем не промокнут.

Они вошли, топая ногами, ругаясь и мыча и стряхивая воду с накидок. Через мгновение мрачная тишина руин была разрушена шумом. Собрали хворост и сухие листья; ударили кремнем и сталью. Скоро дымный, шипящий огонь поднялся в центре мраморного пола чтобы окрасить покрытые рельефом стены в ярко-оранжевый цвет.

Люди сбросили переметные сумы, развязали мокрые бурнусы и расстелили их сушиться. С трудом они выбрались из своих кольчуг и принялись вытирать с них влагу промасленными тряпочками. Они открыли переметные сумы и погрузили крепкие белые зубы в круглые буханки твердого черствого хлеба.

Снаружи ревела и сверкала вспышками буря. Потоки дождевой воды водопадами стекали через проемы в стенах. Но стигийцы не обращали на них внимания.

Вверху на балконе молча стоял Конан, проснувшийся, но дрожащий от трепета, который сотрясал его могучее тело. Ливень разрушил заклятие, которое держало его в плену. Вздрогнув, он начал искать глазами сгусток тени — скопление призраков, которое он видел формировавшимся в своем сне. Когда блеснула молния, ему показалось, что он заметил темную бесформенную фигуру в дальнем конце балкона, но он не рискнул подойти ближе чтобы рассмотреть ее.

Пока он размышлял о том, как ему покинуть балкон, не проходя в пределах досягаемости Этого, топая и ревя вошли стигийцы. Вряд ли они были лучше призраков. Скорее всего, они бы с удовольствием схватили его, чтобы сделать рабом. Несмотря на всю свою огромную силу и опыт во владении оружием, Конан знал, что ни один человек не в силах противостоять одновременно сорока хорошо вооруженным противникам. Если он немедленно не выберется отсюда и не убежит, они спустят его сами. Ему приходилось выбирать либо быструю смерть либо пожизненные горькие стенания от тяжелой работы рабом в Стигии. Он не знал что лучше.

Если стигийцы отвлекли внимание Конана от призраков, они таким же точно образом отвлекли внимание призраков от Конана. В своем безумном голоде тени забыли о Киммерийце ради сорока расположившихся внизу стигийцев. Там было достаточно живой плоти и жизненной силы, чтобы во много раз больше насытить их вампирский голод. Как осенние листья они поплыли через перила балкона вниз, в зал.