Зандр

Две ударные колонны с юга и востока. Южная захлебнулась, потому что даже обречённые не всегда способны забыть о страхе. Не всегда. Южане увидели горящие машины, увидели братьев, падающих под безжалостным пулемётным огнем, увидели, как бронированные грузовики буксуют в кучах мёртвых тел, разрывая их грубыми протекторами…

Увидели.

И отступили.

А восточные оказались крепче. Горящие машины их только злили. Мёртвые тела приводили в неистовство. А кашель — в ярость. И плюс — огромный плюс! — направленные к этим воротам диверсанты сумели вывести из строя три огневые точки. Ценой своих обречённых жизней.

К восточным воротам Сити вышли диверсанты из клана Перелётных — большой и весьма агрессивной банды, костяк которой составляли кровные родственники или назвавшиеся таковыми. Перелётные считались самой спаянной командой трущоб, Боксёр делал на них основную ставку, дал им лучшее оружие и почти всю тяжёлую технику, что у него была, и не ошибся: ради своих братьев Перелётные согласились пожертвовать жизнями. Бой с диверсантами у восточных ворот оказался для солдат герцога самым ожесточённым, они положили всех, но потеряли целых три огневые точки. Поэтому защитники не сумели создать нужную плотность огня, и два грузовика ударили в изрядно повреждённые гранатами и зенитными пулемётами ворота. Один за другим. На полной скорости.

Ударили и взорвались, превращая ворота в груду обломков.

И оборона рухнула…

…Крики.

Крики до восемьдесят третьего уровня не долетали, только выстрелы и уханье взрывов, однако Лаура знала, что они есть. Что их не может не быть. Это от её вируса люди умирают тихо, словно засыпают, а война всегда сопровождается криками. Железо рвёт плоть, ударные волны швыряют людей на камни, страшно… Страшно всем.

А страх порождает крик.

Который не долетает до восемьдесят третьего уровня.

И пули сюда тоже не долетают, поэтому Най безбоязненно стояла у окна, равнодушно разглядывая снующих далеко внизу людей. Кричащих. Стреляющих. Кашляющих. Умирающих.

На месте восточных ворот — отвратительная куча мусора, нагло разорвавшая линию укреплений. Вокруг — горящие остовы машин: танков, броневиков, грузовиков… И много трупов. Очень много трупов, по которым бегут те, кому только суждено стать трупами. Или не суждено — как повезёт. Война — она не вирус, который забирает всех, на войне есть элемент везения. Есть своя логика, своя красота, но… Но Лаура не понимала первого и не ценила второго. Ей не нравилось шумное, почти карнавальное пиршество смерти, которое устраивала война. Зато нравились камерность и тишина.

Смерть, она ведь приходит по-разному…

— Это всё, что мы должны были забрать? — почтительно осведомился офицер.

После Времени Света манеры почти исчезли, вежливость обитатели Зандра проявляли, лишь видя прекрасное вооружение собеседника, а женщин вообще считали добычей, но к Лауре этот мужик обратился почтительно. Однако всё равно помешал, перебил мысли, отвлёк и тем вызвал на красивом лице недовольную гримасу.

— Что вы взяли? — не оборачиваясь, спросила Най.

— Инъекционные пистолеты и запасные ёмкости к ним. Шесть контейнеров. Пять уже отправил, шестой ещё здесь…

— В случае необходимости можно будет перезарядить ёмкости. — Лаура прошла к холодильной камере, открыла её и продемонстрировала офицеру большие, наполненные под завязку колбы. — Сможете?

— Да.

— Хорошо… Что с моим гонораром?

— Его доставят через десять минут.

— А с бонусом?

— Он будет ждать в самолёте.

— В конвертеплане.

— Что? — не понял офицер.

— Вы можете идти.

— Прямо сейчас?

— Да.

— На вертолётную площадку?

— И сразу грузи в конвертоплан.

— Понятно…

Щебень щёлкнул рацией, отключая связь с Оперативным центром, и оглядел собранных в комнате детей. Чумазых, оборванных и встревоженных. Тридцать подростков от десяти до пятнадцати лет, собранных по всем предместьям… Ну, не собранных — похищенных. Дюк заплатил самой отмороженной банде падальщиков, и они притащили ему требуемое количество «мелких» всего за одну ночь.

И теперь Щебню предстояло загнать их в конвертоплан красивой суки, которая, по слухам, была любовницей герцога.

Скотское, конечно, дело, но не выполнить приказ Щебень не мог, за это у Дюка положен расстрел.

— Как поведём? — тихо спросил Носатый. — Толпой погоним?

— Только дверь откроем, по всей башне разбегутся.

— Я тоже так подумал.

Несмотря на то что щенков досыта накормили, тюремщикам они не верили и, судя по взглядам, не теряли надежды на побег.

— Поведём как пленных: скуём по двое и всех — к одной цепи, — решил Щебень. — Погрузим в самолёт — и хрен с ними.

— Ну и правильно.

О том, что будет с детьми дальше, они старались не думать. Им было противно.

И стыдно…

— Останови их!

— Вижу!

— Только осторожно!

— Знаю!

— Осторожно!!

Потому что у этих ребят — драгоценный груз. Обыкновенный контейнер без маркировки, но Сатана молниеносно определил, что в нём солдаты тащат антивирус, и указал на цель. Боксёр, надо отдать должное, поверил без разговоров, и группа, отринув всякую осторожность, вступила в бой.

И успешно.