Запасной

Я сделал последнюю попытку: Послушайте. Пожалуйста. Нас с Мег не волнуют льготы, мы хотим работать, служить — и остаться в живых.

Это казалось просто и убедительно. Все головы за столом поднялись и опустились.

Когда встреча подошла к концу, было достигнуто основное, общее согласие. Многие мелкие детали этого совместного соглашения будут улажены в течение 12-месячного переходного периода, в течение которого мы будем оставаться под защитой.

Бабуля встала. Мы все встали. Она вышла.

Для меня оставалось ещё одно незавершённое дело. Я отправился на поиски кабинета Пчелы. К счастью, мне попался самый дружелюбный паж королевы, которому я всегда нравился. Я спросил дорогу; он сказал, что отведёт меня сам. Он провёл меня через кухню, вверх по какой-то чёрной лестнице, вниз по узкому коридору.

Дальше идите туда, сказал он, указывая пальцем.

Через несколько шагов я наткнулся на огромный принтер, печатающий документы. В поле зрения появился помощник Пчелы.

Привет!

Я указал на принтер и сказал: Он работает нормально?

Да, ваше королевское высочество!

Не сломан?

Эта штука? Она никогда не ломается, сэр!

Я спросил о принтере в кабинете Пчелы. Он тоже работает нормально?

О, да, сэр! Вам нужно что-то распечатать?

Нет, спасибо.

Я прошёл дальше по коридору, через какую-то дверь. Всё вдруг показалось знакомым. Потом я вспомнил. Это был коридор, где я спал в Рождество после возвращения с Южного полюса. И вот появился Пчела. Вперёд. Он увидел меня и вдруг смутился, что несвойственно... даже для пчелы. Он прекрасно понял, зачем я пришёл. Он услышал, как вдали зажужжал принтер. Он знал, что спалился. О, сэр, пожалуйста, сэр, не беспокойтесь об этом, это действительно не важно.

Вот как?

Я отошёл от него и спустился вниз. Кто-то предложил, чтобы перед уходом мы вышли на улицу вместе с Вилли. Остудили головы.

Хорошо.

Мы ходили взад и вперёд вдоль тисовой изгороди. День был морозный. На мне была только лёгкая куртка, а Вилли был в джемпере, так что мы оба дрожали.

Я снова был поражён красотой всего этого. Как и в парадном зале, мне показалось, что я никогда раньше не видел дворца. Эти сады, подумал я, настоящий рай. Почему мы не можем просто любоваться ими?

Я приготовился к нотациям. Но они всё задерживались. Вилли был подавлен. Он хотел слушать. Впервые за долгое время брат выслушал меня, и я был ему за это благодарен.

Я рассказал ему об одном бывшем сотруднике, который саботировал Мег. Замышлял что-то против неё. Я рассказал ему об одном нынешнем сотруднике, чей близкий друг получал деньги за утечку в прессу личных сведений обо мне и Мег. Мои источники по этому вопросу были безупречны, включая нескольких журналистов и адвокатов. К тому же я нанёс визит в Новый Скотленд-Ярд.

Вилли нахмурился. У них с Кейт были собственные подозрения. Он бы этим занялся.

Мы договорились продолжить разговор.

76

Я запрыгнул в машину, и мне сразу же сообщили, что Дворец опубликовал категорическое опровержение утренней статьи о травле. Опровержение было подписано... мной. И Вилли. Моё имя, поставленное кем-то под словами, которые я даже никогда не видел, не говоря уже о том, чтобы одобрить? Я был ошеломлён.

Я вернулся во Фрогмор. Оттуда удалённо в течение следующих нескольких дней я принимал участие в составлении окончательного текста заявления, которое вышло 18 января 2020 года.

Дворец объявил, что герцог и герцогиня Сассекские согласились “отказаться от королевских обязанностей”, что мы больше «официально» не представители королевы, а также что действие наших титулов "королевское высочество" будет “приостановлено” в течение этого переходного года; а также что мы предложили возместить королевский грант на ремонт коттеджа Фрогмор.

Твердое «без комментариев» о статусе обеспечения нашей безопасности.

Я улетел обратно в Ванкувер. Огромная радость от встречи с Мег, Арчи и собаками. И всё же, в течение нескольких дней я не чувствовал себя полностью вернувшимся. Мыслями я по-прежнему находился в Британии, в Сандрингеме. Я часами не отлипал от телефона и Интернета, мониторя последствия. Гнев, направленный на нас со стороны газет и троллей, вызывал тревогу.

«Не сомневайтесь, это оскорбление», — восклицала Daily Mail, которая созвала «присяжных с Флит-стрит»[23] для рассмотрения наших “преступлений”. Среди них был бывший пресс-секретарь королевы, который вместе с коллегами-присяжными пришел к выводу, что впредь нам не следует “ожидать пощады”.

Я покачал головой. Нет пощады. Язык войны?