Запретный плод сладок

Тейт молча смотрел на нее. И все. Но его глаза говорили без слов. И ей нетрудно было прочитать это послание. На этот раз инициатива была за ней.

Она подчинилась без малейшего колебания. Ее даже вдохновляла его готовность позволить ей вести первую партию. Первый шаг к близости не потребовал от нее никаких усилий, она просто следовала женской интуиции, своему непреодолимому влечению к Тейту и почти мучительному желанию прикоснуться к нему.

— Я тоже мечтала о повторении, — призналась она, проводя кончиками пальцев от его широких плеч к ладоням.

Устремленные на нее глаза еще сильнее потемнели и стали совсем непроницаемыми. Он с силой втянул в себя воздух. Но не шелохнулся.

Твердость его мускулов под горячей кожей восхитила ее. Она чуть склонила голову набок; кончики ее пальцев заскользили по его рукам, к шее, ключицам, на секунду замерли, дойдя до густой поросли на груди, а потом обе ладони раскрылись и легли на пружинящую поверхность. Легчайшими, как дуновение ветерка, поцелуями она прочертила невидимый след от его виска к изгибу волевого подбородка.

Потом чуть наклонилась и на миг замерла, не дотянувшись до его губ всего на каких-нибудь несколько миллиметров. Прикоснулась к щекам, провела пальцами по дразняще колкой поверхности. И лишь тогда Клер приблизила свои губы к его, но очень-очень медленно, сознательно продлевая предвкушение до тех пор, пока наконец отчаянное желание слиться с ним не поглотило ее способность мыслить. Ресницы ее опустились, и она полностью окунулась в ощущение, которого больше всего жаждала в этот момент.

Из горла Тейта вырвался низкий, глухой стон.

От этого протяжного звука пульс Клер забился еще лихорадочнее. Мучительно-сладкий, он обжег ей губы, и она вдохнула его в себя.

Целые россыпи эмоций, словно звезды в безоблачном ночном небе, мерцали внутри ее дивным светом. Она обвела языком контур его губ, на миг отстранилась и снова приникла всем ртом.

Губы Тейта смягчились, приветствуя ее осторожные прикосновения. Так же, как это сделал Тейт прошлым вечером, Клер рискнула проникнуть языком в теплую влагу его рта. Язык заскользил по гладким зубам, по нежной внутренней стороне губ, и Клер с головой погрузилась в свое чувственное исследование.

Она узнавала вкус Тейта.

И наслаждалась им не спеша, как гурман изысканным блюдом.

Поцелуй кружил ей голову, но он же и обострял ее жажду большего. Пальцы ее напряглись, с силой впились в его плечи.

— Обними меня, пожалуйста, — выдохнула она горячим шепотом прямо ему в губы. — Я так хочу ощутить на себе твои руки.

Его ладони сошлись на ее тонкой талии. Он притянул к себе Клер, пальцы пробежались вверх и вниз по ее спине, пока не замерли на изгибе бедер. А затем уже он завладел ее губами со все возрастающей страстью. Он ласкал ее рот, покусывал, дразнил — и наконец прильнул к его сладкой влаге с лихорадочностью истомленного желанием человека.

Он требовал и дарил одновременно. В его объятиях Клер познала такое чувство единения, какое до сих пор ей было неведомо. Ее охватило чувство покоя и умиротворения, словно путника, которого долгие дороги и странствия привели наконец в родной дом.

Кончики тонких пальцев очертили линии его шеи и плеч, а потом забрались в плотный жесткий покров на груди. Спираль желания все туже закручивалась внутри ее, вызывая трепет в руках и жар во всем теле. Ни один мужчина — она знала это — никогда не целовал ее так, словно она единственная на свете могла подарить ему жизнь. И ни один не целовал ее так, словно от ее ответа на его ласки зависело все его будущее счастье.

Не отрывая губ от ее рта, Тейт сдвинул с ее плеч узкие бретельки купальника. Солнечные очки упали на песок. Он гладил обнаженную кожу ее плеч и рук пальцами, дрожащими от страсти и усилий, направленных на ее обуздание.

Желание ощутить его прикосновение обжигало грудь Клер. Она дернула вниз лиф купальника и, отбросив ненужную стыдливость, опустила его руки на открывшиеся солнечным лучам молочно-белые возвышенности.

Он накрыл их ладонями.

Ахнув, она застонала от облегчения и удовольствия, обрушившихся на нее как животворный весенний ливень на жаждущую влаги землю. Соски мгновенно напряглись и острыми кончиками уткнулись в его ладони. Целый каскад новых ощущений дрожью прокатился по телу.

Тейт оторвался от ее рта, приподнял Клер так, что ее груди оказались на уровне его губ, и поцеловал глубокую ложбинку между нежными полушариями.

Клер вздрогнула и изогнулась под ним, а потом ее пальцы легли на его затылок, и она нетерпеливо подтолкнула его к одному из сосков, горящему в ожидании ласки.

Он втянул в рот этот изнывающий кусочек ее плоти, и Клер вскрикнула от восторга, слишком пронзительного, чтобы его можно было сдержать. Она не осознавала сейчас ничего, кроме ласк Тейта и своих собственных эмоций, незаметно и непреодолимо завладевших всем ее существом.