Зарой меня глубже. Такая богатая, такая красивая и такая мертвая. Представление окончено

— Слушай, Уолтер, если станут снова задавать вопросы, держись за свою версию. Если станут давить, вообще молчи. Держи рот на замке. Не говори ни звука. Я постараюсь, чтобы тебя завтра освободили. Им придется вытащить тебя в суд, а доказательств недостаточно, чтобы пришить хоть что-нибудь. Делай, что я тебе сказал, понял?

Он кивнул. Бойс опять поговорил со своей коробкой, вошел коп и увел Уолтера.

Лохман дышал с присвистом, от ярости у него раздулись ноздри и заострились скулы.

— Продолжай вести себя так же, Джордан, и неприятности я тебе гарантирую.

— Великолепно! — вспылил я. — Надо же набраться наглости предъявить парню обвинение в убийстве с такими жидкими уликами! У тебя нет ни малейшей зацепки. Как насчет бренди? Почему ты не привесил Уолтеру и его? Или не доказал, что у него мешок хлоралгидрата? Когда человек совершает убийство в состоянии аффекта из-за ревности, он не пользуется ядом. Он просто задушил бы ее голыми руками. Может, у него была очень странная возлюбленная, с каждым может случиться, но слабоумным он не был. Не мог он убить ее и сидеть в ее квартире, зная, что это первое место, куда заявятся копы. Тем более с украденной булавкой и тысячей баксов в кармане.

Я вскочил и гордо вышел из комнаты.

Нолан нагнал меня, когда я прошел уже половину коридора, и тихо сказал:

— Следи за каждым шагом. Лохман взбешен. Он накопает массу неприятностей.

— Да провались он, — буркнул я. — Он просто пустозвон.

Нолан тронул меня за руку:

— Давай зайдем ко мне.

Мы вошли и сели. Он просмотрел несколько отчетов, потом поймал мой взгляд.

— С бренди Нерон нам не помощник, — сказал он. — Слишком много людей снует весь день туда-сюда. Много она выпила?

— До моего прихода — не очень, судя по виду бутылки. Но глоток, который она сделала, прежде чем упала, сделал бы честь изнывающему от жажды грузчику.

Он кивнул:

— По словам Толни, нашего токсиколога, хлоралгидрат очень быстро действует с алкоголем. Смертельная доза — около сорока гран (гран=0,0648 г). Передозировка сопровождается комой, затрудненным дыханием, потом жертва умирает практически мгновенно.

— Так с ней и было, — сказал я. — Я думал, она напилась, но она, должно быть, впала в кому.

Он задумчиво смотрел на стол.

— Нам никогда не найти руки под эту перчатку. Но мы нашли у таксиста стофунтовую банкноту — он скривил губы. — Надо его прижать. Он утверждает, что заглядывал в ее кошелек в поисках адреса — и увидел купюру. Ему и в голову не пришло, что ее потеряла она.

— Нечестно, — сказал я, — но логично.

Нолан задумчиво протянул:

— Интересно, откуда она взяла булавку.

— Есть две догадки, — сказал я. — Или она ее украла, или ей кто-то ее дал. Она могла стащить ее у Джеймса Перно после катастрофы. Снять с трупа. Не думаю, чтобы она такое упустила. Эта красавица обчистила бы кружку слепого нищего. С другой стороны, ее мог дать ей этот малый, Эрик Квимби.

Нолан сидел неподвижно и смотрел на меня в ожидании объяснений.

— Как залог, — сказал я. — Залог сделки. Чтобы она продолжала свидетельствовать в его пользу. Она была из тех, кто просит оплату вперед. А Квимби мог найти эту штучку среди вещей сестры.

Нолан потер подбородок:

— На ее банковский счет на прошлой неделе был сделан огромный вклад.

Раздался стук в дверь.

— Войдите.

Вошел Верник и опустил на стол маленький розовый узелок.

— Взгляните на это, лейтенант.

Нолан потряс шелковые трусики, и на стол вывалилась пачка наличных. Стодолларовыми купюрами.

— Мы нашли это у нее в нижнем ящике, — пояснил Верник. — Вот так завернутые.

Я самодовольно улыбнулся:

— Это удар по версии Лохмана. Остальные его доводы рассыпаются в прах таким же образом.

Нолан с отвращением потянул носом.

— Жасмин, — прокомментировал я. — Духи Вирны.

— Надушенные деньги! — содрогнулся он.

— Может, это от ее трусиков? — предположил я.

— И на такие вещи льют духи?

— Некоторые — да.

Он широко открыл глаза:

— Как много я потерял!

Верник фыркнул. Нолан мрачно сверкнул глазами, и тот поспешно отпрянул.

Лейтенант взял карандаш, бесцельно покрутил его в руках и положил обратно.

— Мы проследили все вчерашние передвижения Вирны, — сказал он. — Как ты думаешь, куда она ходила?

— Продаваться на Бруклинский мост.

Это не вызвало у него ни малейшей улыбки. Он медленно произнес:

— Она отправилась по адресу Восточная 75-я стрит нанести визит мисс Карен Перно.

Я выпрямился и моргнул:

— Вы ее об этом спрашивали?

Нолан неловко заерзал.

— Мы с ней поговорили. С равным успехом можно было расспрашивать стенку, — он тяжело пожал плечами.

— Разве что-нибудь можно сделать, если столько дорогостоящих адвокатов грозятся дойти до самого мэра? — он скорчил гримасу.

Я откинулся назад.

— Она звонила мне сегодня утром.

Его брови полезли на лоб.

— Зачем?

— Хотела встретиться.

Он пропустил через пятерню густую шевелюру.

— Насчет?

— Расскажу после того, как побываю там. Кстати, я уже еду.

Он облокотился на спинку и потянул себя за мочку правого уха.

— Ну, не делай опрометчивых шагов, — медленно сказал он. — Парень, убивший Вирну, убил ее за то, что она что-то знала. Он может думать, что она тебе сказала.

Какая прекрасная мысль!