Заставь меня ошибиться

Спустя два дня я так и не приняла решение, что именно мне делать со своим секретом, но вот радость и надежда… они росли и крепли. А еще медленно и мучительно, как кольца змеи, разворачивались планы. Я была готова бороться с кем угодно и чем угодно. Будь то Гастон или комиссия, или любой другой противник. Внезапно у меня в душе появилась прежде отсутствовавшая готовность идти до конца. Ведь пусть я ошиблась, пусть я расплачивалась за эту ошибку долгие годы, и была действительно виновата, то мой ребенок — нет. Его новая жизнь была чище первого снега и ярче солнца… В общем, я бы не сдалась. Если бы комиссия затребовала аборт, то опустилась бы до нашего уровня — убийства, и тогда я бы точно не оставила их репутацию чистенькой. Нашла способ огласки. А если бы эти чванливые серые кардиналы вздумали отдать ребенка в другую семью или приют, то переехала бы следом столько раз, сколько понадобится, чтобы быть рядом, пусть и незримо. Не оставила бы, о работе бы думать перестала, оказалась абсолютно бесполезной. Да и как можно услышав первый крик своего ребенка, просто сделать вид, что этого никогда не было? В общем, примерно это я собиралась им сказать, если бы решила остаться в команде. Спустя столько лет я нашла силы им возражать. Повзрослела.

Другим вариантом было сбежать. Не знаю, чего я ждала, но внезапно прошлые проблемы побега стали превращаться в возможности. В моей голове, конечно. Если мэр переправляет через границу товар, то что мешает переправиться через озеро мне? Если поймают — буду шпарить по-мексикански, так, что пока ищут переводчика — или убегу, или соблазню нужного человека. Уж хитрости, спустя столько лет, мне не занимать. Выдержу, вытерплю еще разок, а в Канаде комиссия надо мной уже не властна…

— Закончили! — слышу окрик бригадира, который с трудом пробивается сквозь ритмы Meet your master. На этот раз Лео сделал уступку на мой музыкальный вкус, потому что даже строители возмутились против Bombtrack его любимого RATM’а.

Стоило вспомнить моего лжебрата, как он появляется на горизонте, но так странно мнется, опасливо поглядывая, что приходится поинтересоваться причиной самостоятельно. Мне ведь теперь везде мерещатся тревожные звоночки…

— Слушай, я тут хотел… — неловко начинает он, заставляя меня напрячься. — Покататься на велосипеде. Так как, разрешишь?

Не выдержав, смеюсь в голос от облегчения. Может быть, задевая Лео, ведь раньше он так злился, стоило мне сесть за руль его машины, а теперь решился на просьбу…

— Извини, просто ты успел меня напугать. Бери, конечно.

Обычно мне совсем не нравится возвращаться в пустой дом, но сегодня это только в плюс. Есть возможность подумать, не отвлекаясь на снующих вокруг сожителей. Лео сейчас упражняется на велосипеде, Мэгги уже ушла, а Гастон… я понятия не имею, где он. Стараюсь думать об этом как можно меньше, но выходит не очень. Он предложил мне Новый Орлеан, сладкий и роскошный. Он предложил мне мечту,

Разработать план мирового господа в тишине и покое не удается, потому что на телефон приходит СМС с незнакомого номера. К счастью, адресат изволил подписаться в тексте.

«Миссис Сайтен, добрый вечер. Помните, вы обещали принести мелки для Одри? Она меня о них спрашивала. Завтра урок, может быть, найдете минутку? Донна Праер»

И дальше адрес.

Нахмурившись, смотрю на буквы. Послание очень странное. Да, я обещала прийти сама, но почему она попросила прийти меня? Обычно в таких случаях заходят сами… и укоризненно взирают. Так почему она всего лишь написала? Времени нет? Или, может быть, собирается о чем-то поговорить? Если последнее верно, то беседа меня ждет неприятная. Несколько минут стою и смотрю в пространство, собираясь с силами и осознавая, что если мне нужен был ответ на вопрос, можно ли доверять Гастону, то я могу легко это выяснить, а, значит, было бы малодушием прошляпить возможность.

Посмотрев, напоследок, на свой абсолютной плоский живот, решительно подхватываю ключи от машины Лео.

Гастон. Пока я болела, выяснила, что днем его дома не бывает. Но куда он уходит, так и не узнала. Спрашивать и обнаруживать ревность не хотелось, слежка казалась ниже моего достоинства, но теперь, когда мне пишет Донна… Черт, возможно, следовало быть бдительнее. Как бы я ни отрицала, он заставил меня поверить в Новый Орлеан. В противном случае не было бы так больно и не сосало под ложечкой от дурных предчувствий.